Этот документ подействовал на подогреваемые национализмом массы как показатель решительного поворота к свастике всех правых партий и объединений. Документ побудил многих сторонников Гугенберга и Зельдте спросить себя (точно так же, как это было во время референдума против «плана Юнга»), зачем собственно им идти за своими старыми лидерами, если Гитлер и его сообщники отстаивают их цели куда энергичнее и последовательнее.
И действительно, в гарцбургском решении можно было прочесть все то, о чем уже давно вопили на всех перекрестках нацисты: о «кастрации» Германии Версальским договором, о «пресмыкательстве перед заграницей», о «кровавом терроре марксизма» и о «прогрессирующем большевизме в области культуры» (так называемом куль-тур-большевизме). Гарцбургский фронт, как отныне называла себя объединившаяся на базе этой программы «национальная оппозиция», клялся в «кровном единстве» своих лидеров с немецким народом, требовал «восстановления германского военного суверенитета» и выражал решимость «оградить страну от хаоса большевизма» — вполне в духе гитлеровской «Майн кампф».
Мало того, что в Гарцбурге фактически был принят документ, служивший для вербовки новых сторонников фашизма, — ряд видных представителей финансового капитала подтвердили там притязание нацистов на руководство страной. Характерна, в частности, речь Шахта. В ней он призвал довести «до победы процесс национального воспитания, переживающего в последние годы столь огромный подъем благодаря его решительным руководителям». Хотя Шахт как человек, сведущий в политической экономии, разумеется, понимал всю бессмысленность тезиса о «созидающем и пожирающем капитале», он все же говорил, что в экономике противостоят друг другу «творящие» и «пожирающие», и этим демонстративно дал понять, что стоит за фашистов и признает их демагогию необходимой18.
Для Гитлера и других нацистских бонз гарцбургская встреча явилась выигрышем, кроме того, и потому, что они смогли установить там с боссами промышленности новые контакты, освежить старые, а также, несомненно, провести первые предварительные переговоры о включении доверенных лиц крупного капитала в будущий фашистский государственный аппарат.
Показателен в этом отношении пример Людвига Грау-ерта, управляющего делами Союза работодателей чугунной и стальной промышленности Северо-Запада, который когда-то был вместе с Герингом военным летчиком. После своей встречи с Гитлером в Гарцбурге он быстро выдвинулся в число важнейших связных между крупным капиталом и фашизмом. Как доказано, в 1931–1932 гг. через него промышленность передала НСДАП три пожертвования по 100 тыс. марок каждое, причем одно — из кармана Тиссена19. После создания гитлеровского правительства Грауерт, знавший по своей прошлой деятельности всю рурскую элиту, стал статс-секретарем прусского министерства внутренних дел, заделавшись таким образом ключевой фигурой в координации и реализации политических и экономических требований тяжелой промышленности.
Однако ввиду обрисованных выше внутренних противоречий правого блока гарцбургский фронт дал трещину еще прежде, чем был вынут из купели. Первой причиной явилось то, что нацистские главари были вынуждены убеждать своих обманутых приверженцев в полной самостоятельности фашистского движения и в его полной независимости от «реакции», представленной всякими тайными советниками и дворянами с голубой кровью. Во-вторых, им было важно бескомпромиссно подчинить воле нацистского главаря лидеров консервативных партий, которые не могли обойтись без фашистской массовой базы.
Поэтому в первый день гарцбургской встречи, в который до полуночи обсуждался программный документ, Гитлер демонстративно появился только тогда, когда обсуждение это уже закончилось, а на второй день не явился на банкет именитых участников встречи. В ответ на упрек в «оскорблении» он прислал оправдательное письмо, в котором, словно позабыв о многочисленных встречах, проведенных за изысканно сервированными столами промышленных клубов и роскошных вилл, заявил, что, мол, питает отвращение к официальным банкетам, ибо знает, что в это самое время многие его приверженцы сидят «с пустыми животами»20. Однако такие дешевые и лживые декларации оказывали действие лишь на рядовых «пар-тайгеноссен» 21.