Состоявшиеся 5 марта 1933 г. выборы в рейхстаг не вполне оправдали надежды гитлеровцев. Хотя нацисты собрали 17,3 млн. голосов, они лишь при поддержке партии немецких националистов смогли получить большинство в рейхстаге. За коммунистов отдали голоса, несмотря на жесточайший террор, почти 5 млн., за социал-демократов — более 7 млн. избирателей. Вместе они получили свыше 30 % голосов, а в Берлине и промышленных центрах их влияние было значительно большим. Результаты выборов свидетельствовали о том, что возможности антифашистского сопротивления рабочего класса остались неиспользованными из-за противодействия лидеров СДПГ.
Открытие рейхстага состоялось 21 марта в святыне прусских консерваторов — потсдамской гарнизонной церкви, у гробниц Фридриха-Вильгельма I и Фридриха II. Символический «день Потсдама» должен был закрепить публичное «признание» Гитлера Гинденбургом и генералитетом. Два дня спустя рейхстагу был представлен законопроект «об устранении бедственного состояния народа и рейха». Он давал правительству чрезвычайные полномочия: право принимать законы (в том числе и не соответствующие конституции), а также заключать договоры с иностранными государствами без санкции рейхстага.
Этот смертный приговор народному представительству, означавший ликвидацию основ веймарской конституции, сам рейхстаг должен был одобрить двумя третями голосов. 81 мандат депутатов-коммунистов был просто аннулирован. 94 социал-демократа проголосовали против (26 других уже находились в тюрьмах и концлагерях или эмигрировали). Закон о полномочиях был принят голосами всех буржуазных партий, которые тем самым узаконили фашистскую диктатуру.
В мае 1933 г. рейхстагу представилась еще одна возможность выразить свое отношение к программе фашистской партии, на сей раз внешнеполитической, требовавшей ревизии Версальского договора и открывавшей путь к вооружению и подготовке второй мировой войны. И снова все деятели буржуазных партий, а также 65 присутствовавших социал-демократов проголосовали вместе с нацистами. А между тем судьба всех этих партий была уже предопределена. В июне была окончательно запрещена политическая деятельность СДПГ. Буржуазные партии одна за другой «самораспустились». НСДАП обрела монополию, выраженную словами: «одна партия, один рейх, один фюрер». Еще раньше были разгромлены профсоюзы, похищено их имущество, создан нацистский «трудовой фронт».
Фашистская унификация охватила и государственный аппарат. Выборные органы в землях были упразднены, имперскими наместниками стали нацистские гауляйтеры, а в Пруссии — сам Гитлер. В ходе чисток из госаппарата были уволены сторонники демократических взглядов. Новый слой руководящей элиты нацисты формировали на основе строгой иерархии, системы привилегий, принципа «фюрерства», государственно закрепленного расизма и антисемитизма. По всей стране на кострах публично сжигали творения прогрессивных мыслителей и демократов.
К лету 1933 г. система «третьего рейха» была в основном сформирована. Ведущую роль в ней играла нацистская партия, а ключевые позиции оставались в руках монополистов. Крупп от имени Имперского союза германской индустрии заявил о поддержке правительства, провозгласив Гитлера «вождем нации», и провел реорганизацию союза. В Генеральный совет германского хозяйства вошли представители как крупной промышленности, аграриев, банков, торговли, так и высшей нацистской бюрократии. Этот орган форсировал развитие государственно-монополистического капитализма. Еще раньше было обеспечено систематическое финансирование нацистской партии промышленниками путем отчислений в «Фонд Адольфа Гитлера»[30].
В своих публичных выступлениях Гитлер все чаще заявлял, что, поскольку «партия стала государством», закончилась «национал-социалистская революция», настала пора мирной эволюции, а те, кто призывают продолжать революцию, — противники «народной общности». Шумные демагогические кампании направлялись теперь в русло «трудовой битвы»: строительство стратегических автострад, трудовая повинность для молодежи и другие меры подготовки к войне, кампания «зимней помощи» бедным, которую именовали даже «социализмом действия», и т. п.
Несмотря на жесточайший террор, рабочее движение, загнанное в глубокое подполье и потерявшее многих героических борцов, продолжало антифашистское Сопротивление, в авангарде которого сражались коммунисты. Блестящим образцом стало мужественное поведение на Лейпцигском процессе о поджоге рейхстага болгарского коммуниста Георгия Димитрова, одержавшего победу над фашистскими судьями. И позднее гестапо признавало, что не удается подавить активность коммунистов, ибо КП Г располагает «ядром революционеров, которые десятилетиями обучались как активисты и закалены в борьбе», так что после каждого удара «снова появляется организационный центр…».
С другой стороны, в массовой базе нацистского движения — выходцах из мелкой буржуазии — зрело недовольство тем, что его руководство не выполняет данных ранее разнообразных широковещательных обещаний, раздавались требования «второй революции». Рупором этой оппозиции стала верхушка СА во главе с Ремом, у которой были свои амбиции в вопросах дележа власти с рейхсвером. Генералитет потребовал от Гитлера выполнения данных военщине заверений. Монополисты устами Папена выразили протест против любых разговоров о «второй революции».
Гитлер внял указаниям. Хотя он прекрасно знал, что штурмовики не готовят ни путча, ни тем более его убийства, но под прикрытием этих обвинений Гитлер осуществил кровавую расправу, в которой участвовал лично. В «ночь длинных ножей», как назвали 30 июня 1934 г., были убиты не только Рем и его приближенные, но и другие прежде близкие Гитлеру деятели — бывший рейхсканцлер фон Шлейхер, генералы Лоссов и Бредов, ранее второй человек в НСДАП Г. Штрассер. Многие промышленники и генералы, а также президент Гинденбург выразили Гитлеру благодарность якобы за «спасение народа от опасности».
Эта массовая расправа укрепила положение диктатора. Численность штурмовых отрядов сократилась, зато усилилось влияние СС. Когда 2 августа 1934 г. умер Гинденбург, был объявлен принятый еще накануне правительством закон об упразднении поста рейхспрезидента. Гитлер, соединивший должности главы правительства и государства, стал именоваться «фюрером и рейхсканцлером». Рейхсвер был приведен к присяге ему лично как главнокомандующему.
В. Руге в политической биографии Гинденбурга, развеяв легенды относительно его политического завещания, заметил: «Было лишь логичным завершением гинденбур-говской жизни на службе милитаризму и империализму то, что все свои полномочия главы государства, данные ему правящим классом в знак признания его преступлений в отношении немецкого и других народов, он, испуская дух, передал тому человеку, который, как управляющий делами тех же хозяев, в этот момент готовил еще большие преступления и уже частично начал их осуществлять»[31].
Теперь были открыты все внутренние шлюзы для подготовки Германии к войне за мировое господство. Разветвленная система фашистских организаций охватила все стороны жизнедеятельности народа. Нацистская партия быстро росла. Подавляющее большинство ее членов составляли государственные чиновники, в том числе учителя, «самостоятельные производители», ремесленники, торговцы, служащие. В то же время в партию вступило менее 5 % рабочих.
«Боевой дух» низовых подразделений партии первое время поддерживался террористическими акциями, прежде всего антисемитскими и антипролетарскими. Но постепенно террор стал функцией полиции (особенно гестапо), органов юстиции, специальных подразделений СС. Важным средством идеологической мобилизации масс служили ежегодные съезды НСДАП, проводившиеся в Нюрнберге с большой помпой. В 1935 г. он именовался «съездом свободы», хотя речь шла лишь о восстановлении всеобщей воинской повинности. Здесь же были провозглашены пресловутые «расовые законы», внушавшие немцам идею об их превосходстве над всеми другими народами. Разжигались националистические и антисоветские настроения.
30
О масштабах поступлений дают представление данные, приведенные в кн.: