Остаток вечера Макс и Анна провели, играя в разные игры. На Рождество им подарили красивую коробку с играми, которые они еще толком не успели освоить. В коробке были шашки, шахматы, «Лудо», игра «Змеи и лестницы»[2], домино, шесть наборов для разных карточных игр. Если надоедало играть в одну игру, можно было сразу же переключиться на другую. Хеймпи сидела вместе с ними в детской и штопала носки и даже сыграла с Анной и Максом в «Лудо».
Незаметно подошло время укладываться спать.
На следующее утро Анна побежала в комнату к папе: ей хотелось увидеться с ним перед уходом в школу. На письменном столе царил абсолютный порядок. Кровать была аккуратно застелена.
Папы не было.
Глава вторая
Первая мысль, которая пришла Анне в голову, была настолько ужасна, что у нее перехватило дыхание: ночью папе стало хуже. Его увезли в больницу. Возможно, он… Ничего не видя перед собой, она выскочила из комнаты — и попала в объятия Хеймпи.
— Все в порядке, — сказала Хеймпи. — Все в порядке. Папа просто уехал.
— Уехал? — Анна не могла в это поверить. — Но он же болен. У него температура…
— Он решил, что надо уехать, — сухо сказала Хеймпи. — Мама собиралась тебе объяснить все, когда ты вернешься из школы. Но, пожалуй, надо рассказать прямо сейчас. А фрейлейн Шмидт, я думаю, простит тебе опоздание.
— Что такое? Мы прогуливаем школу? — с надеждой спросил только что появившийся Макс.
Тут из своей комнаты вышла мама. Она была еще в халате и выглядела очень уставшей.
— Не стоит очень уж беспокоиться, — сказала она. — Но кое-что я должна вам сказать. Хеймпи, принеси, пожалуйста, кофе. Я думаю, детям надо поплотнее позавтракать.
Когда они все уселись в комнатке Хеймпи с кофе и булочками, Анне стало чуть лучше. Она даже сообразила, что пропускает урок нелюбимой географии.
— Все довольно просто, — сказала мама. — Папа считает, что Гитлер и нацисты выиграют выборы. А он не хочет жить под властью нацистов. Он считает, что в этом случае мы должны покинуть Германию.
— Потому что мы — евреи? — спросила Анна.
— Не только поэтому. Папа считает, что в случае победы Гитлера уже нельзя будет свободно выражать свое мнение. И он не сможет писать. Нацистам не нравятся люди, которые думают хоть сколько-нибудь иначе, чем они сами, — мама сделала несколько глотков кофе и немного приободрилась. — Конечно, этого может и не случиться. А если случится, то долго не продлится — месяцев шесть или чуть дольше. Но в данный момент мы можем только гадать, что будет.
— А почему папа уехал так внезапно? — решил выяснить Макс.
— Вчера ему позвонили и сказали, что у него могут отобрать паспорт. Поэтому я собрала ему маленький чемодан, и он прямо ночью уехал в Прагу. Это был самый быстрый способ покинуть Германию.
— Кто может отобрать у папы паспорт?
— Полиция. Среди полицейских есть нацисты.
— А кто ему позвонил?
Впервые с начала разговора мама улыбнулась.
— Тоже человек из полиции. Папа с ним незнаком, но этот полицейский читал папины книги, и они ему очень нравились.
Анне с Максом потребовалось некоторое время, чтобы все это переварить.
— А что теперь? — спросил Макс.
— Осталось всего десять дней до выборов, — сказала мама. — Если нацисты проиграют, папа вернется домой. Если выиграют, мы поедем к нему.
— В Прагу?
— Нет, в Швейцарию. Там говорят по-немецки, и папа сможет там работать. Возможно, мы снимем маленький домик и будем жить там до тех пор, пока ситуация не изменится.
— А Хеймпи поедет с нами? — спросила Анна.
— Да, Хеймпи тоже поедет.
Все это воодушевляло. Анна уже размечталась: маленький домик в горах… козочки… или коровки?.. Но мама прервала ее мечты.
— Однако есть одна важная вещь. Важнее всего, что я уже сказала. Папа не хочет, чтобы кто-нибудь знал о его отъезде из Германии. Если кто-нибудь будет спрашивать у вас про папу, говорите, что он еще болеет.
— Что же — и Гюнтеру ничего нельзя говорить? — не выдержал Макс.
— Ни Гюнтеру, ни Элизабет — никому.
— Ну, — засомневался Макс, — это вообще-то сложно. Про папу все время кто-нибудь спрашивает. Вообще никому ничего нельзя говорить? Почему папа так велел?
— Послушайте, я как могла попыталась вам все объяснить. Конечно, вы еще дети и не можете все понять. Папа боится, что нацисты могут… Нацисты могут сильно усложнить нашу жизнь, если узнают, что папа уехал. Поэтому он и не хотел, чтобы вы с кем-либо это обсуждали. Вы сможете сделать то, о чем он вас просит?
2