– Твоя благодарность преждевременна, Хани. Если помнишь, то я вчера посоветовал тебе всего лишь дождаться утра. Всё остальное ты сделал сам, – Учитель стал всматриваться сквозь ветви деревьев в темнеющее небо и размеренно продолжал рассуждения, обращаясь теперь то ли к облакам, плывущим всё быстрее, то ли к лунному свету, иногда прорывающемуся сквозь них. – Многие преграды и препятствия существуют только в нашем воображении. Они томятся во тьме под замком страха, запертые на щеколду чужих слов и опасений. Но стоит только распахнуть дверь навстречу свету и начать действовать открыто и прямо, как сам удивляешься, сколько их растворяется у тебя за спиной, словно тающие химеры… Я рад, что и этот урок ты выучил самостоятельно. – Он перевел свой взгляд на ученика и спросил: – Ну а теперь, я вижу, тебе действительно нужен совет. Спрашивай.
– Учитель, я страшусь завтрашнего дня. Ведь я не только с ней окажусь завтра рядом, но и с самим повелителем нашего Города. До этого я ходил к нему, одурманенный своей мечтой, ничего не видя вокруг. А теперь нам предстоит целый день провести вместе. Как мне вести себя с таким важным человеком?
– Ты сам ответил: «С человеком». Он – человек. И ты – человек. Веди себя свободно, но спокойно. Не бойся признаться, если чего-то не знаешь – ты всегда можешь всему научиться. Не бойся пробовать что-либо, если умеешь это делать, но сомневаешься в своих силах – ты всегда можешь совершенствоваться и исполнять это лучше раз от раза. Будь собой. Я знаю Инсара с твоих лет. Поверь, он не только воин, властитель, но и человек. И человек достойный! Ты сделал верный выбор, обратившись к нему.
– И ещё один совет нужен мне, мудрый Хаким, ведь завтра надо будет принести девушке какой-нибудь знак внимания. Хоть небольшой, но подарок. Весь вечер ломаю голову, что бы такое выбрать… Я так мало знаю её пока. Что ей больше понравится – новые браслеты, подвески из самоцветов или яркий платок? Будут ли эти украшения лучше прежних? Подойдут ли к её нарядам? Ах, кажется, ей так трудно угодить! А может, лучше принести гостинец? Но я не знаю, какие сладости ей нравятся – если халва, то ореховая или тахинная? А может, ей по вкусу шаария8? Или хасыда9? Да и базар давно закрылся. До утра надо определиться и с рассветом идти за подарком. Ох, тяжкие сомнения. Не угадать!
– «Угадать», «угодить», «сомнения»… О той ли девушке ты сейчас говоришь, что «озарит радостью каждый день твоей жизни»? О своей ли наречённой?
– Да не такая она мне и наречённая нынче. Опростоволосился я, Учитель, и пришёл к ней в дом, даже не узнав её имени. И то ли в наказание за это, то ли от необъятной отцовской любви своей, но Хафиз запретил мне называть имя невесты до окончания срока смотрин. Его произнесёт тот, кто станет мне названым отцом. Да! Я ведь совсем забыл сказать тебе – она завтра будет не одна, она придёт со своей младшей сестрой.
– Сестра?! Ты ничего не говорил мне о ней. Значит, нужен не один, а два подарка! А младшей ты не боишься не угодить? Или тебе совсем безразлично её отношение? Расскажи мне о ней.
– Если её старшая сестра напоминает ослепительный солнечный свет, то она – мягкое лунное сияние, – улыбнулся гончар. – Мне кажется, что она никого не может обидеть или сказать дерзость, даже если ей что-то не понравится. На её счёт я совершенно спокоен. Она добрая, внимательная. Она будет рада любому подарку.
– Значит, весь вопрос только в «девушке-Солнце»? – усмехнулся Хаким. – Тогда последний совет на сегодня, и мы простимся с тобой и увидимся, когда ваше свидание уже состоится и все твои сомнения останутся позади… Не дари ей того, что её и так окружает, что у неё уже есть. Дари то, что окружает тебя. Дари свой мир. Спокойной ночи и мудрого утра тебе, сынок!
V
На пыльном перекрёстке, невдалеке от ворот Верхнего Города ждал на следующий день гончар доверенных ему сестёр. Показалась в полуденном мареве вереница ярких повозок, и Хани понял, что никакого, пусть даже минутного уединения не выйдет. Каждую из девушек сопровождала служанка, а за ними охрана несла опахала, прохладительные напитки и ковры на случай, если госпожи устанут от пешего пути и захотят сделать остановку на какой-нибудь лужайке. Вся хитрость заботливого отца была как на ладони, потому что от ворот до дворца Визиря было всего шагов двести, и притомиться за такое короткое время две молодые и резвые девушки вряд ли могли бы успеть. Хани приветствовал всех прибывших и помог дочерям Хафиза спуститься на дорогу.