Между чувствами и поведением детей существует прямая связь.
Когда дети испытывают правильные чувства, они правильно себя ведут.
Как же помочь им испытывать правильные чувства? Просто нужно понять и принять то, что они чувствуют!
Я откинулась на подушку и закрыла глаза. Могу ли я принять чувства моих учеников? Я стала прокручивать в голове диалоги с детьми, которые произошли у меня на этой неделе.
Ученик: Я не могу писать.
Я: Это неправда.
Ученик: Но я не могу придумать, о чем бы написать.
Я: Нет, можешь! Перестань жаловаться и начинай писать.
Ученик: Я ненавижу историю. Какое мне дело, что произошло сто лет назад?
Я: Тебе есть дело… Очень важно знать историю своей страны.
Ученик: Это скучно.
Я: Нет, не скучно! Если ты будешь серьезным, тебе будет интересно.
Удивительно! Я всегда твердила детям о праве каждой личности на собственное мнение и собственные чувства. Но на практике получалось так, что, как только дети начинали выражать свои чувства, я тут же подавляла их. Начинала спорить с ними. Смысл моих слов заключался в одной простой фразе: «Твои чувства неправильны, поэтому ты должен слушать меня».
Я села в постели и попыталась вспомнить. А не так ли разговаривали со мной и мои учителя? Мне вспомнился один случай в старшем классе, когда я получила плохую оценку и учитель попытался успокоить меня.
– Тебе не о чем беспокоиться, Лиз, – сказал он. – Дело не в том, что у тебя нет способностей к геометрии. Ты просто не сосредоточилась. Тебе нужно было целиком сосредоточиться на задаче. Главная твоя проблема в том, что у тебя неправильное отношение к учебе.
Наверное, он был прав. У него были самые лучшие намерения, но после этого разговора я почувствовала себя глупой и бестолковой. В какой-то момент я даже перестала слушать учителя и просто наблюдала за тем, как двигались его усы, дожидаясь, когда он, наконец, закончит и я смогу уйти домой. Не те же ли чувства испытывают сейчас и мои ученики?
В течение нескольких недель я пыталась более чутко воспринимать чувства своих учеников и реагировать на них адекватно:
– Выбрать тему для сочинения действительно нелегко.
– Я знаю о твоем отношении к истории. Ты не понимаешь, почему людям есть дело до того, что происходило так давно.
Это сработало. Я сразу же заметила, что дети стали вести себя по-другому. Они кивали, смотрели мне прямо в глаза и больше со мной разговаривали. Но однажды Алекс заявил:
– Я не хочу идти на урок физкультуры, и никто меня не заставит!
Этого было достаточно. Я не стала мешкать ни минуты. Ледяным тоном я заявила:
– Ты пойдешь на урок или отправишься в кабинет директора!
Почему признать право ребенка на собственные чувства так трудно? За обедом я задала тот же вопрос вслух. За моим столом сидели Джейн и другие учителя. Я поделилась с ними своими мыслями по поводу прочитанного в книге.
На защиту учителей выступила член родительского комитета Мария Эстер.
– Вы учите столько детей, – сказала она, – и вам нужно научить их очень многому. Как же вы сможете обращать внимание на каждое сказанное слово?
Джейн задумалась.
– Если бы взрослые, – сказала она, – больше думали о своих словах, то нам не пришлось бы теперь от многого «отучаться». Это нужно признать. Все мы – продукт собственного прошлого. Мы разговариваем со своими учениками точно так же, как с нами разговаривали родители и учителя. Я знаю это по личному опыту. Даже дома, с собственными детьми, мне очень трудно отказаться от старого сценария. Чтобы перейти от «Это не больно. Это всего лишь маленькая царапина» к «Да, от царапин бывает больно!», мне пришлось много работать над собой.
Учитель физики, Кен Уотсон, очень удивился:
– Я что-то пропустил? – сказал он. – Не понимаю, в чем разница…
Я задумалась, пытаясь найти пример, который позволит Кену понять разницу, а потом услышала слова Джейн.
– Представь, что ты – подросток, Кен, – сказала она. – И тебя только что приняли в школьную команду – баскетбольную, хоккейную… любую…
– В футбольную, – улыбнулся Кен.
– Хорошо, в футбольную, – кивнула Джейн. – А теперь представь, что ты пришел на первую тренировку, радостный и возбужденный. А тренер отозвал тебя в сторонку и сказал, что тебя уже исключили.
Кен застонал.
– А потом, – продолжала Джейн, – ты увидел в холле своего классного руководителя и решил рассказать ей о произошедшем. Представь, что я – учительница. Я могу отреагировать на твои слова по-разному. Поставь себя на место ребенка и представь, что он почувствует и подумает после моих слов.