Чепец, воротник и фартук служанки сияют белизной. В наше время ее могли бы с успехом снимать для рекламы стиральных порошков! Служанка отвечает за порядок в доме, и опрятность ее собственной одежды подтверждает, что она прекрасно справляется со своими обязанностями. На нее можно положиться. Между прочим, в XVII веке Голландия считалась самой чистой страной в Европе. Свои дома голландцы без конца скребли и мыли снизу доверху, и в помещении всегда было сыро. Известно, что гостившие там иностранцы жаловались на «нелепую» голландскую чистоплотность, из-за которой они постоянно простужались.
Служанка, должно быть, мыла пол, когда принесли письмо, и прервала работу, понимая, что письмо надо сразу же вручить госпоже. Рукава у нее закатаны; очевидно, она скинула свои деревянные башмаки и наскоро вытерла руки о передник.
Что изображено на картине справа?Там стоит стул, обитый темным бархатом; на нем и под ним какие-то тряпки и старые бумаги. Уборка в этом углу еще не закончена, не случайно там темновато — художник как бы заслоняет от нас эту часть дома, приглашает поскорее пройти внутрь. Но ведь если нам говорят: «Заходите, не обращайте внимания на беспорядок», этот беспорядок тут же бросается в глаза! Может быть, художник не без умысла позволяет нам мельком заглянуть туда, куда заглядывать не полагается.
Во времена Вермеера плотные бархатные портьеры вешали на двери для защиты от сквозняков. В домах было прохладно, и портьеры из толстого бархата сохраняли тепло. Художник хорошо знает все стороны повседневной жизни и включает их в свою игру: откидывая портьеру, он впускает внутрь не только холодный воздух, но и любопытный взгляд зрителя. Это тоже своего рода театр.
Это подушечка, на которую клали вышивание или шитье. А в большой плетеной корзине, должно быть, лежит белье, приготовленное для починки. Так или иначе, хозяйке дома прискучила ее работа, и она ее отложила. Мы не знаем, о чем она думает, но сейчас ее настроению гораздо лучше отвечает музыка, чем рукоделие. Мы застаем ее в то время, когда она отвлеклась от действительности и о чем-то замечталась. И тут служанка подает ей письмо и нарушает ее уединение.
Это пейзажи. Внизу морской вид — парусник на фоне ясного неба. На верхней картине сельский пейзаж: кто-то идет по дороге, небо пасмурное. В тогдашней Голландии картины висели в домах у многих людей, не обязательно у коллекционеров. Они составляли часть обстановки, наравне с мебелью. Вермеер нередко вводил чужие картины в свои полотна, помогая почувствовать настроение персонажей. И здесь он дает нам понять, что мысли героини блуждают где-то далеко…
Хороший вопрос! Увы, мы не знаем и никогда не узнаем, что в письме и кто его написал… Но художник оставляет несколько подсказок: дама, которой адресовано письмо, красиво одета и тщательно следит за своей внешностью. Картины у нее за спиной — это отголоски мечтаний, уносящих ее прочь от домашних забот. Служанка поспешила вручить ей письмо, а теперь задержалась посмотреть, как воспримет его госпожа… Музыкальная тема символизирует стремление к гармонии… Вся ситуация наводит на мысль о том, что это письмо любовное.
Почему госпожа и служанка не разговаривают?Говорить и не нужно. Ничье имя не должно произноситься вслух, никакие чувства не должны выражаться в словах. Их общение безмолвно, ведь содержание письма — это тайна. Госпожа и служанка напряженно, молча смотрят друг на друга. Картины Вермеера всегда сосредоточены на подобных мгновениях. Главное для него — тишина, которая наступает внезапно, когда что-то прерывает обычный ход вещей. Музыка смолкла, женщины тоже молчат… Кажется, они могут целую вечность стоять и ждать, чтобы чары рассеялись и что-то наконец произошло…
Яркие цвета не только направляют наш взгляд к центру картины — они отражают ее эмоциональную суть. Дом — это внешняя оболочка, убежище, надежное и удобное. Но ядро внутри этой оболочки — те, кто там живет: женщины своим присутствием одушевляют дом, наполняют его мыслями и чувствами. Синий и желтый цвета одинаково необходимы, как тепло и холод, как свет и тьма. Они напоминают нам, что все меняется, все вовлечено в круговорот, как смена дня и ночи. И на душе у женщины то пасмурно, то ясно, она то загорается, то вдруг охладевает…