С пользой всё просто: пришёл с охоты, наелся мамонтятины и лежи себе в теньке, подрёмывай, или грейся на солнышке, или у костра байки трави. Ну, или пойди, попляши, если на месте не сидится. И занятно, и приятно, и для здоровья никакого риска. Сплошная польза. А вот тащиться сразу после обеда снова на охоту за вторым мамонтом, когда и первого ещё всей пещере на неделю хватит, или корпеть над костяным наконечником, когда и деревянное копьё верно служит - это совсем не так занятно и приятно, да и с медицинской точки зрения сомнительно. А ну, как бивнем по зубам получишь? Зачем тогда выгода, т.е. много мяса, если пользы от неё никакой? Есть-то нечем! Так что лучше из-за лишнего куска (или наконечника, или горшка, или чего угодно) не уродоваться. Лишний - он и есть лишний. Лишний - значит, ненужный.
Из сказанного следует одно: делать по археологическим данным выводы об интеллектуальных возможностях людей далёкого прошлого можно лишь с большой осторожностью. Эти данные фиксируют только очень ограниченную часть спектра человеческих способностей, но ни в коем случае не весь этот спектр, не «предел возможного». То, что люди в ту или иную эпоху не делали чего-то, совсем не значит, что они были неспособны это делать. Большинство видов человеческой деятельности возникает не тогда, когда это становится возможно, а тогда, когда это становится необходимо. Так было не только с уже упомянутым выше гончарством, но и с земледелием, скотоводством, домостроительством, металлургией, да с письменностью, наконец! Ведь совершенно очевидно, что письменность появляется не тогда, когда появляются достаточно сообразительные для её изобретения индивиды, а лишь тогда, когда количество необходимой для жизни общества информации возрастает настолько, что возникает потребность в новых искусственных средствах её хранения и передачи. И по сей день существуют бесписьменные общества, члены которых, окажись они в другой культурной среде, вне всякого сомнения, легко освоили бы грамоту (часто так оно и происходит). Ещё совсем недавно, каких-нибудь триста-четыреста лет назад, письменности не имела добрая половина тогдашних сообществ гомо сапиенс (население всей Австралии, почти всей Африки, значительной части обеих Америк, немалой части Азии и даже некоторых уголков Европы)! Не имела, конечно же, не потому, что была к ней неспособна, а только и исключительно потому, что не нуждалась в ней.
А что же говорит теория кнута? Собственно, ее суть уже изложена в предыдущем абзаце. Основной тезис звучит так: хронологический разрыв между модернизацией анатомии человека, с одной стороны, и его культуры, с другой, то есть, иными словами, культурный консерватизм гомо сапиенс среднего палеолита объясняется не тем, что он не обладал еще необходимыми интеллектуальными способностями, а тем, что долгое время не было достаточных стимулов и условий для реализации этих способностей.
С одной стороны, людей было мало, места много, в пище и иных жизненно важных ресурсах недостатка особо не ощущалось и можно было из вести издавна сложившийся, привычный образ жизни ничего в нем не меняя. С другой стороны, когда какие-то новшества все же появлялись, шансы на то, что они закрепятся и получат распространение в небольших по численности и относительно редко контактирующих одна с другой группах были, видимо, не слишком высокими. Поэтому пока численность и плотность населения не возросли настолько, что стали все чаще и чаще возникать проблемы с ресурсами и "жизненным пространством", сапиенсы довольствовались тем культурным багажом, который достался им от предков. Когда же с ресурсами и пространством стало плохо, то самые отчаянные головы отправились искать то и другое в дальних странах.
8. В Землю обетованную
Первая попытка расселения гомо сапиенс за пределы своей прародины, фиксируемая по антропологическим материалам, состоялась около 130 тысяч лет назад, в эпоху потепления, разделяющего средний и поздний плейстоцен. В эту эпоху климат в средних широтах стал мягче, возросло количество осадков, и многие виды млекопитающих начали постепенно расширять свои ареалы к северу. Видимо, это движение захватило и часть популяций ранних анатомически современных людей, которые к тому времени успели уже освоить все наиболее благоприятные для жизни местообитания на востоке, юге и севере Африки.