На юго-восточных окраинах ойкумены в середине позднего плейстоцена сохранялись ещё реликтовые популяции гомо эректус. Судя по сериям дат, полученных разными методами для образцов с яванских местонахождений Нгандонг и Самбунгмакан, поздние представители этого вида могли обитать здесь еще 50 тысяч лет назад. Недавние прямые (то есть полученные не по сопровождающим материалам, а непосредственно по костям самих гоминид) датировки, сделанные по изотопам тория, урана и протактиния методом гамма-лучевой спектрометрии, позволяющим избежать разрушения образцов, укладываются в интервал от 40 до 70 тысяч лет назад.
Кроме того, вполне вероятно, что современниками последних гомо эректус в юго-восточной Азии были ещё какие-то неизвестные до сих пор формы гоминид, останки которых пока либо не найдены, либо не идентифицированы в качестве таковых. Продолжение исследований в этом регионе может принести немало неожиданностей, подтверждением чему служит нашумевшее открытие в пещере Лианг Буа на острове Флорес (Индонезия) останков карликового гоминида, жившего здесь в самом конце плейстоцена (примерно 20 тыс. лет назад) и принадлежавшего, по мнению большинства антропологов, к особому, ранее неизвестному виду, который было предложено именовать гомо флорезиенсис (Homo floresiensis). В просторечии это существо чаще называют хоббитом (в шутку, конечно), и в настоящее время вопрос о его месте на нашем генеалогическом древе активно обсуждается.
В начале нынешнего столетия следы существования еще одного вероятного современника сапиенсов и неандертальцев были обнаружены в самом центре Азии - на Алтае. Фрагменты ДНК, полученной из сначала из фаланги мизинца, а затем и из зуба, найденных в одном из позднеплейстоценовых слоев Денисовой пещеры на Алтае, оказались, к огромному удивлению всего научного мира, непохожими ни на современные, ни на неандертальские. Если бы не было генетических данных, то, конечно, никому из антропологов и в голову не пришло бы выделять по этим осколкам новый вид человека, но генетические данные есть, они получены независимо в нескольких лабораториях, и с ними приходится считаться.
Более чем вероятно, что в будущем, возможно, уже самом близком где-нибудь в Азии или даже в Африке (особенно в западной и центральной ее частях) будут найдены свидетельства существования еще каких-то биологических вариантов человечества, с представителями которых могли встречаться и контактировать анатомически современные люди, когда они расселялись по Земле.
Теперь вернемся к вопросу о том, происходило ли в результате таких встреч и контактов смешение автохтонного (то есть местного, коренного) и пришлого населения. Антропологи по сей день расходятся во мнениях на этот счёт. Тем не менее, в последнее время явно наблюдается сближение позиций сторонников противоборствующих точек зрения. С одной стороны, лишь очень немногие (самые упорные полицентристы) продолжают утверждать, что гоминиды, предшествовавшие гомо сапиенс в Европе и Азии, сыграли такую же роль в происхождении современного населения этих континентов, как сами сапиенсы, а с другой, сейчас уже мало кто отстаивает тезис об абсолютной невозможности даже минимального обмена генами между нашим и другими видами рода гомо.
Косвенным образом в пользу возможности - по крайней мере, потенциальной - такого обмена свидетельствует то обстоятельство, что все эти виды отделились от общего ствола относительно недавно. Эволюционные пути неандертальцев и гомо сапиенс, например, разошлись никак не раньше среднего плейстоцена. Иными словами, наш с ними последний общий предок жил всего-навсего каких-то пятьсот-шестьсот, ну или от силы семьсот-восемьсот тысяч лет назад. Как показывает пример целого ряда других видов и родов приматов, да и иных млекопитающих, этого времени недостаточно, чтобы между разошедшимися группами возник непреодолимый барьер репродуктивной изоляции, т.е. образовались поведенческие, анатомические и генетические препятствия для взаимного скрещивания и гибридизации. Неизвестно ни одного случая, чтобы репродуктивная изоляция у приматов образовалась за столь короткое время. Линия бонобо, например, ответвилась от линии обыкновенных шимпанзе примерно 800 тысяч лет назад, но два этих вида могут давать плодовитое потомство. По некоторым оценкам, репродуктивная изоляция образуется лишь по прошествии двух, а то и трех миллионов лет с момента расхождения от общего предка, и не случайно для обезьян не редкость не только межвидовые, но и межродовые гибриды.