— Долго репетировал речь? — улыбаюсь я. От перенесенного потрясения кровь стучит в висках. Случись мне оказаться с Алеком Уайлдом на настоящем свидание, точно бы заработала болезнь сердца — из больницы бы не вылезала.
— Всего несколько сотен раз.
— Любимый фильм? — спрашиваю Алека, перекатывая во рту зеленый скитлз. Я устроилась у него на груди, на мне радужные легинсы и любимая голубая кофта свободного покроя. Сердце все еще радостно трепещет — я в руках обворожительного, милого, задиристого парня. Как мне так повезло? Сегодняшний день — настоящая сказка. Алек крепче обхватывает мою талию.
— Мне нравятся фильмы вроде «Форсажа» и «Темного рыцаря», — отвечает он, вынимая конфетку из пачки на моем колене. Слов не подобрать, как уютно я сейчас себя чувствую — в удобнейшей одежде, на моей талии руки любимого, а на коленях пачка скитлз.
— А какой твой?
— «Темный рыцарь» или «Угнать за 60 секунд», — довольно усмехаюсь. — Любимая еда?
— Стейк, — неосознанно он водит пальцами по моей коже, вызывая мурашки. — Любимая песня?
— «Misfit» группы High Dive Heart, — немного подумав, заключаю я. По правде говоря, у меня что ни день, то новый любимый трек, но эта песня самая-самая. — Любимый цвет?
— Пожалуй, темно-синий. Будешь моей девушкой?
Я замираю.
— Что?
Я переворачиваюсь, чтобы взглянуть на него — в его глазах ни намека на лукавство или дурачество. Он улыбается мне легкой улыбкой, и глаза в тусклом свете загадочно поблескивают. Веснушки на его щеках, что раньше ускользали от глаз, теперь завладевают моим вниманием.
— Ты серьезно? Хочешь, чтобы я стала твоей девушкой? — Брови взлетают ввысь, в животе закипает волнение, когда его улыбка становится шире.
— Ага. Какие-то проблемы?
— Вовсе нет, — делаю безмятежный вид. — Но разве ты не должен для начала покорить меня какой-нибудь пикап-фразочкой? Ну же, Алек, вытаскивай лучшее из своего арсенала.
Алек морщится.
— Хочешь пикап-фразу?
— Только так, — вызывающе улыбаюсь.
Он бессильно вздыхает, но я знаю, он играет. Понятное дело, мое согласие у него уже в кармане. Тем не менее хочу знать его лучшую шутку, а любопытство, как известно, не преступление. Алек разворачивает меня к себе, и я с интересом заглядываю в его взволнованное лицо.
— Детка, ты такая сладкая, что из-за тебя Hershey's Kisses окажутся на грани банкротства. — тянет Алек. — И раз уж заговорили о Hershey's — как насчет поцелуя?
— И это лучшая? Прикалываешься? — Ничего не могу с собой поделать — я не впечатлена. После всех тех юморных шуточек, не может быть, чтобы эта была лучшей.
— Нет, — хмыкает сосед. — Но ты и так огласишься
— Оглашусь?
— А?
— Ты «С» пропустил.
— А, не переживай, к «С» мы перейдем позднее, — ухмыляется Алек.
Бог мой, да я попалась. Чертыхаюсь и толкаю парня в грудь, а он покатывается со смеху. Ну и фигня, как можно было на это купиться.
— Болван. — Я кусаю губу и отворачиваюсь, посмеиваясь.
Алек поддельно удивляется.
— Царевна Несмеяна попалась на мою удочку? Значит ли это, что мы теперь пара?
— Может быть.
— Окей, переформулирую. — Сосед важно цокает языком. — Не хотела бы ты со мной встречаться? «Да» — дыши, «нет» — лизни свой локоть.
Он обнимает меня, на лице нахальная ухмылка. Я вдыхаю всей грудью, и он смеется.
— Значит, с этим разобрались. Похоже, мне уже пора домой. — Он поднимается с кровати и подходит к окну, и я наблюдаю за ним с ноткой ностальгии. Когда-то он точно так же убегал от меня, прихватив лифчик. Лениво отлепляюсь от кровати и тащусь к окну, чтобы попрощаться. Сосед оставляет на моих губах легкий сладкий поцелуй, а затем с ловкостью кошки перепрыгивает через подоконник. Я робко улыбаюсь парню и тянусь закрыть окно.
— Постой, — как будто что-то вспомнив, говорит Алек, и я возвращаю к нему взгляд: он шарит под подоконником. Нащупав что-то, растягивается в улыбке, а потом поднимает глаза на меня и аккуратно бросает вещицу на мой подоконник. — На, возвращаю.
Я подхожу ближе, чтобы рассмотреть свисающий с моего окна предмет.
Святые сырные печенюшки.
Горбушки.
И побольше кетчупа.
Эта же мой лифчик с Микки-Маусом.
Изумленно таращусь: четыре месяца его не видела.
— Спросишь, где я его прятал? Если скажу, то придется тебя убить. — Он усмехается, а я не могу вымолвить ни слова.