отображены исторические события с участием больших народных
масс. Поэтому я взял для иллюстраций горизонтальный формат. Это
диктовалось масштабом событий; то, что свободно компоновалось
в горизонтальных рисунках, с громадным трудом, насильственно
вмещалось бы в обычный, вертикальный формат иллюстрации» *.
За первоначальной стадией работы — чтением литературного
произведения с целью представить себе общий облик будущих
иллюстраций — следует вторая стадия работы: художник тщательно
выбирает и выписывает себе из разных мест повествования все, что
относится к характеристике каждого персонажа — черты его
внешности, высказывания, определяющие характер, манеру держаться,
отношение к другим персонажам. Выписки бывают порой очень
подробны — Горький, например, до мелочей описывает своих
действующих лиц; а иногда, как, скажем, в произведениях Чехова,
1 «Советские художники. Из творческого опыта». Вып. II, стр. 133—134.
художнику даются только намеки на внешность и черты характера
героя. В том и другом случае от иллюстратора требуется большой
творческий опыт и чутье при окончательном создании портрета героя.
Художник, имеющий дело с таким литературным образом,
который характеризуется в тексте многими подробностями и деталями,
должен суметь их органически сочетать, обобщить, передать
неразрывную связь внешнего облика героя с его внутренним миром.
Насколько это трудно, можно представить себе хотя бы из такого
сравнения. Художник пишет портрет хорошо знакомого ему лица. Он
очень точно передает его черты, но портрет получается сухим,
невыразительным, непохожим. Почему он непохож? Оказывается, от
художника ускользнуло что-то трудно уловимое, тонкое в манере
держаться этого человека, в выражении его лица, что и раскрывает
характер. Поэтому и стандартный фотографический портрет, очень
точно передающий внешний облик человека, как правило, почти
ничего не рассказывает о нем.
Во втором случае, когда писатель мало говорит о внешности героя,
трудности иные. Надо эту внешность «сочинить», но сочинить в
точном соответствии с характером.
Вот как А. Лаптев рассказывает о том, как он «сочинял» портрет
Ноздрева:
«Решая портреты героев «Мертвых душ», я пытался, по мере
возможности, оторваться от глубоко запавших в сознание образов,
созданных Агиным и Боклевским. Мне хотелось, как я уже сказал ранее,
решить все по-новому...
Сам Гоголь, по сути дела, мало говорит о чертах лица Ноздрева.
Но не приходит ли на помощь художнику в данном случае сама
фамилия? Ведь Гоголь и в фамилию человека вкладывал образные черты.
Сама фамилия «Ноздрев» говорит о вздернутом носе и широко
открытых ноздрях полнокровного лица сангвиника, что, по-видимому,
заметили и вышеупомянутые художники. Представляется
убедительным, что и сам Гоголь воображал себе Ноздрева курносым, давая
ему эту фамилию и воплощая в его наружности уже изображавшийся
ранее во многих народных картинках тип балагура, ухаря-парня.
Таким образом, мои попытки дать какое-то отличное решение,
оторваться от этих заранее определенных черт, например, наделить
Ноздрева длинным, мясистым носом, не дали плодотворного результата.
38
Я все же решил обратиться для подкрепления своих размышлений
к действительности (илл. 19).
Случайность это или закономерность, но в большинстве случаев
те люди, которые чем-то по характеру напоминали Ноздрева, имели
и в чертах лица что-то общее, выражавшееся в округлости щек и
вздернутом носе. Пусть это простая случайность, но все же чисто
эмоционально я не мог игнорировать этого наблюдения, которое
и было закреплено мной в окончательном варианте портрета
Ноздрева» г.
Работа над созданием образов героев едва ли не самая трудоемкая
и ответственная (Кукрыниксы, например, к серии иллюстраций
романа М. Горького «Мать» сделали в общей сложности около 900
эскизов, этюдов и набросков. Из этого числа только на долю портрета
Ниловны приходится 90) (илл. 20). Художник собирает огромный
1 «Советские художники. Из творческого опыта». Вып. II, стр. 67—68.
39
материал, перед ним проходит калейдоскоп лиц. Он рассматривает
множество портретов или фотографий людей, живших в то же время,
о котором повествуется в литературном произведении, старается
отыскать и зафиксировать в памяти или на бумаге все, что
определяет манеру держаться, внешний облик людей, принадлежащих
к тому же кругу, классу, национальности, что и его герой.
Это помогает художнику создать образ, верный времени,
исторически точный. Но это не все, герой должен быть живым. И в этом
художнику может помочь лишь сама жизнь. Давно уже стало
обычным для художника-иллюстратора обращение к своим современникам
как к некоему образцу для образа героя. Человек, облик которого,
манеры, выражение лица служат художнику основой при создании
образа, называется прототипом. Творческий метод
художника-иллюстратора в данном случае близок к творческому методу писателя —
мы знаем, что многие любимые нами литературные образы имели
свой прототип. (Наташа Ростова, например, во многом списана
Л. Н. Толстым со своей родственницы Т. А. Берс.)
Реальное лицо подсказывает (не в буквальном, конечно, смысле)
писателю такие черточки и детали, которые выдумать невозможно,
эти-то качества и придают подлинную достоверность образу. То же
самое происходит и в работе художника. Художнику Н. Жукову,
например, в иллюстрациях к «Повести о настоящем
человеке» Б. Полевого жест Оли, отогревающей своим дыханием
пальцы, был подсказан случайным движением девушки, с которой
он ее рисовал (илл. 21). В иллюстрациях Д. Шмаринова к «Войне
и миру» Л. Толстого прототипами героев являются реально
существующие и здравствующие люди. Тарас Бульба Кибрика тоже
реальное лицо, которое художник долго искал и нашел с большим
трудом.
Вот что рассказывают о своей работе над иллюстрациями к
«Климу Самгину» М. Горького художники Кукрыниксы:
«Засели за работу. Рылись во всевозможных материалах, изучали
типы, костюмы, прически, бытовую обстановку. Трудились очень
много, работу проделали колоссальную, отнеслись к ней со всей
душой. Ведь в «Климе Самгине» более тысячи страниц, а описание того
или другого персонажа разбросано порой по всем трем томам.
Характеры также развиваются на протяжении всей эпопеи. Нужно было
41
до всего этого докапываться, собирать описания по кусочкам, делать
сводки. К тому же вообще в начале работы приходится мучиться,
чтобы найти стиль и общее композиционное решение иллюстраций.
Это трудно, и находишь это не сразу.
В «Климе Самгине», создавая образы персонажей, мы шли по
обычному для нас пути, стараясь подыскать похожих на них людей среди
знакомых, среди окружающих. Так, в основе образа самого Самгина
лежат впечатления от двух наших знакомых искусствоведов. Для
молодого Самгина позировал брат одного из нас» 1 (илл. 11).