До кровати они добрались уже почти голые: Тэхён опрокинул Чона на матрас и оседлал его бёдра, с каким-то демоническим огнём в глазах оглядев его торс, после чего припал губами к острым ключицам, жадно вёл языком всё ниже и ниже, пересчитывая губами рёбра.
Гук не хотел, но с его губ всё равно сорвался лёгкий смешок, потому что щекотно.
Он поймал взгляд старшего, и тут… Вся бравая мощь Чона потерялась, ибо в нём застыли немое обожание и страх.
Младший разорвал зрительный контакт, лишь бы не видеть эти оттенки в чужих глазах.
Он неосознанно повёл носом и сказал, не успев подумать:
— Свечками пахнет, ты что, зажигал их к моему приходу? — он захихикал от этой мысли. — Было бы забавно, если бы ты ещё и лепестки разбросал, как в сопливых дорамах, — он посмотрел на старшего и растерялся: тот весь как-то съёжился и глядел на него с такой обидой и болью, что Гуку резко поплохело.
— Вставай и уходи, — Тэхён сполз с Чонгука и направился в сторону коридора, — просто уходи, — бросил через плечо парень, а после сорвался на бег.
Было слышно, как хлопнула дверь в ванную.
Гук — идиот, и он сам это признал, ведь понятно, что Тэ тоже готовился: ну и ладно, если бы тут были розы и свечи, ему вообще всё равно, что кругом, когда рядом Тэхён — такой милый и ласковый мальчик. Чонгук ведь ни секунды не сомневался в его словах о любви, хотя они даже не были знакомы толком, потому что он и сам такой: влюбился, как только увидел, и никто ему, дурачку, на всём свете не нужен, кроме этого потрясающего парня.
Чон выбежал следом и, уткнувшись лбом в дверь, постучал:
— Хён, пожалуйста, открой, — с другой стороны ожидаемо молчали, только и слышались, что тихие всхлипы. — Хён, я дурак, я знаю, открой, пожалуйста, — он несильно ударился головой о дверь и продолжил: — Тэ-хён, прости меня, мне так жаль: я не хотел смеяться над тобой, просто перенервничал, хён, я ведь фильмы эти девчачие тоже смотрю, и свечи с лепестками люблю, и тебя, хён, люблю очень… Ты прости, что тебе в пару достался такой кретин, как я.
Замок с другой стороны щёлкнул, и в проёме появилась заплаканная мордашка Кима: он так трогательно всхлипывал, что младший не выдержал и притянул его к себе.
— Прости меня, прости, — он целовал его волосы под тихий, хриплый бас:
— Я так испугался, подумал, что для тебя это всё шутки, что ты, как и все, посмеёшься над влюбчивым дурачком Тэхёном, только ты — не как раньше: мимолётность, что выветрится через неделю, ты, Гук, вот тут, — он стукнул себя в грудь, — так что аж дышать больно. Если ты уйдёшь, я не вынесу жизни без кислорода, — он снова всхлипнул. — Я думал, что ты же не был геем, а у меня это в первый раз: вдруг тебе не понравится, вдруг ты попробуешь и решишь, что с девочками лучше, чем со мной, я же не…
— Хён, когда я тебя увидел, то подумал: «Он самый красивый человек на планете», а когда немного узнал, понял, что и за её пределами. Ты одним своим взглядом перекрасил меня в голубой, и уж секс с тобой маловероятно, что сделал бы из меня гетеросексуала обратно, наверное, наоборот. Хотя, думаю, моя сексуальная ориентация отныне —Тэхёносексуал.
Старший улыбнулся и решил, что хотел продолжить, но ему не дали этого сделать: нежный, трепетный поцелуй заткнул его, а Тэ уже и не помнил, что хотел сказать — только переместил руки на шею младшего и зарылся пальцами в его чёрные, мягкие волосы.
Эти поцелуи уже другие, пропитанные лаской, нежностью и тэхёновыми слезами.
Чонгук аккуратно переместил руки на его ягодицы и приподнял его над полом: Тэ инстинктивно обхватил его талию ногами и простонал в губы, потому что из-за эмоционального напряжения возбуждение только усилилось, и его колом стоящий член теперь был плотно зажат между их телами, отчего хотелось выть, а крепкие руки, сжимающие половинки, только усугубляли положение.
Чонгук перенёс их обратно в кровать: младший удобно устроился между разведённых острых коленок и, не выдерживая, поочерёдно их поцеловал.
То, что он видел перед собой — сексуальней любого порно. В глазах старшего опять начал разгораться огонь, но теперь всё будет так, как того хотел Гук, а ему хотелось насладиться моментом, зрелищем и этим парнем.
Он засунул руку в карман и достал оттуда первый попавшийся презерватив и смазку. После этого джинсы вместе с бельём исчезли за ненадобностью, как и боксёры Тэ (С кумамоном! Серьёзно?).
Он перекинул его ногу через плечо, поднялся поцелуями выше, и уже у самой мошонки присосался к коже, оставляя свою метку: он проделал тоже самое со второй ногой, а потом взялся за низ живота и прикусил до лёгких покраснений область возле пупка.
Тэхён под ним весь дрожал: такой сладкий, такой покорный, а его сочащийся смазкой член периодически дёргался от возбуждения, и это зрелище окончательно сносило все тормоза. Он поцеловал его розовую головку и улыбнулся, слыша громкий, хриплый стон. Гук отпустил ноги и, согнув их, прижал к груди старшего.
— Не двигайся, хён, и не опускай ноги, — он выдавил сладко пахнущую жидкость на пальцы, в глубине души похвалив себя за то, что вообще додумался её взять.
Он поднёс пальцы к сжавшемуся колечку и начал нежно поглаживать, отчего Тэхён заскулил и съёжился, пытаясь опустить ноги.
— Я сказал, не двигайся, — младший на пробу провёл языком вслед за пальцами: Тэ над ним удивлённо выдохнул и, поняв, что собирался сделать младший, смущённо закрыл ладонями пылающее лицо.
Чонгук не останавливался, обводя дырочку языком и слегка посасывая. Смазка на вкус очень сладкая и с сильной вишнёвой отдушкой, но какое это имело значение, когда в свой первый секс в жизни он вылизывал другого парня, и сам просто кайфовал от этого?
Тэхён стонал всё громче, пытаясь вжаться спиной в матрас: ему было так горячо и стыдно, что эти чувства разрывали изнутри, но, когда язык протолкнулся внутрь, руки оторвались от алых щёк и впились в покрывало.
Так приятно.
Гук вводил пальцы один за другим, продолжая помогать себе языком: старший уже не стонал, а кричал — это так заводило, что он терялся в собственных эмоциях, и уже без стеснения насаживался на три пальца внутри.
Он пропустил тот момент, когда Чонгук раскатил по члену резинку и подставил головку к пульсирующей дырочке: разведя колени старшего, он вгрызся в его губы, отчего тот почувствовал привкус смазки на языке, а когда отстранился, от него растянулась ниточка слюны.
— Такой красивый, — прошептал Гук, толкаясь внутрь, — такой удивительный, — он заглушил очередным поцелуем крик боли, — такой горячий, — младший начал медленно двигать бёдрами, пока не увидел приятную перемену на лице Тэ, — такой сладкий…
Он провёл языком по шее, и Тэхён выгнулся дугой, издавая протяжный стон. Гук наращивал темп и вколачивался сильнее, а Тэ начал задыхаться и прохрипел:
— Гук-и, ещё, о боже, Гук-иии, — ритм сорвался на беспорядочный, член внутри попал по простате, и старший перестал соображать, когда рука Чона оказалась на его возбуждении и начала дрочить ему в такт с толчками.
Он всхлипнул.
— Я сейчас, — на что младший поцеловал его в подбородок, шепча:
— Ну же, кончи для меня, — и Тэхён под ним кончил.
По его щекам стекали слёзы наслаждения и переполняющих эмоций, его всего трясло, но сквозь оргазм он протянул руки к Чонгуку и обнял, пока тот делал финальные толчки в его такое чувствительное тело и, опаляя ухо горячим дыханием, произнёс:
— Я люблю тебя, — точка, младший сотрясался следом, обессилено падая на своего теперь уже точно парня.
Комментарий к Часть 6, в которой слишком много развратных Вигуков
Разгружайте фуру с нц и готовьте тапки, чтобы бить меня за долгое отсутствие. Если у кого-то возник вопрос, откуда такой годный римминг, то это всё потому, что его писала не я, лмао, а моя любимая Душа 💜
Всё ещё целую и обнимаю всех вас,
Саранхэ, и всё такое ~
========== Часть 7, в которой Пак Чимину разбивают сердце ==========