– У себя спроси! – фыркнула Киниада, презрительно дернула плечиком, демонстративно протолкалась через остальных и направилась вверх по лестнице.
– Это дерево барзанс, – любезно пустился в объяснения эльф, высовываясь из‑за плеча Делимора. – Очень редкая и ценная порода. Точнее, древесина у него ценная, а вот цветы весьма ядовиты. Достаточно лишь раз прикоснуться к такому цветку, чтобы впасть в детство.
– И… что?.. Это… это с ними навсегда?! – ужаснулся я.
– Ну что ты! – поспешил успокоить меня Феллион. – Если убрать от них цветы, через часик очухаются.
– Да как же их убрать‑то, если для этого до них нужно дотронуться! – запричитал я.
– Так же, как и призвал, – развел руками ушастый.
– Я?!
– Ну не мы‑у же! – протиснулся между ног собравшихся к самым перилам Сириус. Я облегченно перевел дух, заметив, что кот успокоился и покушаться на мою плешь больше не собирается. – Это ты‑у с чего‑то так апгрейднулся.
Все сразу встало на свои места. Уже спустя пару минут оба почтенных мага сверзились с развоплощенного дерева, лестница снова стала самой собой, после чего мы перетащили потерпевших ко мне в комнату (не напрягаться же, таская их вверх по ступенькам!) и аккуратно складировали на полу.
На почве экстренной побудки у всех, разумеется, разыгрался аппетит, и мы плавно переместились на кухню. Претерпев все возможные издевательства от этой развеселой компании, я, тем не менее, чувствовал себя почти счастливым, помирился с Сырком и даже поблагодарил его за спасение моего грешного воображения от обольстительных чар Повелительницы. И все бы ничего, если бы леди Кида не решила все же присоединиться к трапезе. Поскольку она была единственной, кто еще не успел высказаться по поводу моей расцарапанной башки и нелепого положения, в которое попали великие волшебники, все началось по второму кругу.
Я уже достаточно натерпелся за это утро и больше поддаваться на провокации не собирался, поэтому начал огрызаться. Сначала не слишком активно, но чем дальше, тем сильнее входил во вкус. Надо отдать драконице должное, она была достойный партнером для словесных баталий: за словом в карман не лезла, одни и те же издевательские определения дважды не повторяла, к тому же легко втянула в перепалку остальных. Больше всех отрывался Винсент, подыгрывая и вашим и нашим, Лера грудью встала на мою защиту, Феллион, видимо, опасаясь мести со стороны своей грозной попутчицы, бросал в мой адрес язвительные реплики, Сыр, гад, после нескольких минут растерянности все же принял сторону Киды и тоже от души проезжался на мой счет. Только Эрмот помалкивал, осуждающе качая головой, да Тим не поднимал глаз от тарелки. Тут только я понял, что с нами нет Дога, но поинтересоваться причиной его отсутствия мне, разумеется, было некогда. Впрочем, азарт веселого спора настолько захватил всю компанию, что очень скоро никто не обратил внимания на сокращение объема моих гневных реплик, и я смог, наклонившись к Делимору, задать мучивший меня вопрос.
– Он остался с Кевином, – пожал плечами граф. – Очень ответственный мальчик.
Я подумал, что девочкой он был еще и красавицей, но вдаваться в подробности не стал. Эрмот явно не был расположен к перемыванию чужих косточек, к тому же перекрикивать резвящихся на мой счет сотрапезников, чтобы поговорить о Доге, было как‑то глупо.
Может, потому что мне надоело участвовать в бессмысленном, но искрометном диалоге, а поговорить было больше не с кем, а может потому, что я просто привык к звукам старой башни и прекрасно чувствовал любой диссонанс, я первым услышал посторонние голоса. Правда, поначалу я не придал им особого значения и, лишь опознав в одном из говорящих Аля, стал прислушиваться.
– Тихо! – рявкнул я, когда понял, что из‑за резвящихся на мой и не только счет Киды, Винса и остальных не могу разобрать слов.
Все притихли и недоуменно уставились на меня. Потом тоже стали прислушиваться.
– Вот видишь! – просиял Феллион. – Я же говорил, что это ненадолго!
– Да тише ты! – заткнула его уже Киниада. – Дай хоть понять, из‑за чего они спорят!
Драконица, а за ней эльф, Леринея, Тим и Сириус на цыпочках подкрались к двери и приникли к ней ушами. Винс тоже прислушивался, но вампирскому слуху, похоже, пара стен и метров двадцать расстояния помехой не были. Делимор оставался невозмутимым и принимать участие в общей забаве явно не собирался. Я не выдержал и присоединился к компании доморощенных шпионов.
Великие волшебники орали друг на друга. Ну, это, собственно, новостью для меня не стало. Они всегда друг на друга орут, когда встречаются. Но вот о чем шла речь, я смог понять далеко не сразу.
– Тебе твое кресло ректорское дороже мальчика! – надрывный фальцет учителя подтверждал, что начало мы пропустили.
– Это твой мальчик, ты сам сказал! – тоже уже с легкой хрипотцой рыкнул ректор.
С каждой последующей репликой голоса все повышались, так что напрягать слух уже практически не приходилось.
– А ты рвался за него отвечать!
– А ты мне не дал!
– А на целую галактику тебе тоже плевать?! Это в твоей компетенции!
– Это в компетенции Магистерии!
– Так надави на них, ты можешь!
– Рехнулся?! Да меня за такое, как тебя, в башню сошлют!
– Я так и знал, что ты только о своей заднице печешься!
– Если меня понизят, тебе тоже не сахарно придется!
– А если ты не побеспокоишься, не сахарно придется целой галактике!
– Почему я должен об этом беспокоиться?! Твой мальчик сюда целую толпу никчемных идиотов для беспокойства собрал! Один кот чего стоит! – голосовые связки Шимшигала оказались значительно слабее звездочетных и на последнем слове он дал петуха.
Нужно ли говорить, что хоровое шипение у двери грозило в тот момент заглушить вопли магов. Мы дружно переглянулись, на мгновение став монолитным кулаком мести, а потом снова приникли ушами к двери.
– Да не могу я этого сделать! Даже если наизнанку вывернусь! – взяв себя в руки уже более спокойно продолжил отстаивать свое мнение Шимми.
– Врешь! Можешь! – не сдался Аль, продолжая орать так, что оконные стекла мелодично позвякивали.
Звон и грохот свидетельствовали о том, что выяснение отношений перешло в новую стадию. По‑хорошему, мне бы следовало пойти и растащить увлекшихся магов, но я был зол. Они опять без меня решали что‑то важное, имеющее ко мне самое непосредственное отношение, но пригласить и спросить моего мнения по обсуждаемому вопросу, разумеется, не сочли нужным. Я окинул взглядом нашу компанию и впервые понял, что все эти люди и нелюди не просто выбранные наугад Зеркалом персонажи. От каждого из них и от всех вместе как группы, сейчас зависела судьба множества миров. И, как ни странно, перед лицом общего противника, они все подсознательно сплотились в едином порыве. Даже Делимор выглядел хмурым и напряженным и недобро поглядывал в ту сторону, откуда доносились голоса. Винс выпустил клыки. Кида щурилась и гневно раздувала ноздри. Сжимала кулаки Леринея. Кусал губы Тим, сверля ненавидящим взглядом не драконицу, а дверь в мою комнату. Эльф прядал ушами, как породистая лошадка. Сириус вздыбил шерсть. И даже я, хоть и понимал, что Шимшигал с Алем нам не враги, готов был вцепиться магам в глотку за нелестные отзывы о моих новых друзьях.
Судя по возне в моей комнате и скулящим интонациям, проявившимся в голосе ректора, звездочет одерживал победу. Наконец визг стих, заглушенный победным воплем Аля, а через некоторое время снова послышалось бормотание.
– Пойми, старый ты дурак, это просто не под силу одному магу, даже такому, как я, – стараясь не переходить на ругань, вещал Шимми.
– А ты нос‑то не задирай! Как же, великий нашелся! – огрызался звездочет.
– Это и тебе не под силу, так что не чего мне тут иронизировать! – обиженно пробурчал оппонент.
– Было бы под силу, так не просил бы! – вздохнул мой учитель.
– Так вот и я о чем? Я вижу только один выход, Аль. Мальчик должен сыграть.
– Что?! Да ты рехнулся! Ах ты, старый развратник! Да чтобы я, да своими руками! Моего! Ученика! В этот вертеп! – и снова грохот: в ход пошла тяжелая артиллерия – мебель.
– Аль, заткнись ты, ханжа старый! Нет у тебя и твоего маркиза другого выхода! – ректор, похоже, не пострадал и продолжал крепко держать оборону.