Саша кивнул.
- Понятно. Много времени, мало денег, и впрямь - благотворительность. А если бы вы оставили преподавание, то время, посвященное Роме, могло бы заметно возрасти, - искоса поглядывая на Марину, сказал Саша. - Кроме того, ваша работа в школе, пусть даже в художественной, видимо, не слишком льстит Роминому самолюбию.
- Ну, это не совсем так. - Поймав непонимающий Сашин взгляд, Марина пояснила: - Он даже гордится мной. Иногда. Когда не уговаривает, цитирую: "использовать свои потенциальные возможности более рационально". Однако стоит мне только заикнуться при посторонних, о том, где я работаю, он пускается в длинные нудные рассуждения на почти возвышенные темы. - Марина чувствовала, что, несмотря на обычную сдержанность в общении с посторонними, ее опять слегка понесло.
- То есть мы снова возвращаемся к вопросу благотворительности, но теперь уже не в ругательном смысле, - констатировал Саша со смехом. - Диалектический подход.
- Точно, - усмехнулась, Марина. - Дело, однако, в том, что мне действительно нравится работа с детьми. И часов у меня не так уж много, я ведь совместитель, но приходятся они преимущественно на вечер и на субботу. Справедливости ради надо сказать, что эта работа не может быть единственной, поскольку доходы от нее крайне невелики. Между прочим, я сама закончила эту школу, а преподавать начала, еще когда была студенткой.
Тем временем молодые люди пересекли уже почти всю Дворцовую площадь. На открытом пространстве порывы теплого ветра хозяйничали, как хотели: то нежно, то яростно трепали волосы, раздували одежду, как паруса, а потом закручивали ее вокруг ног. Марина пыталась убрать с лица непослушные локоны, но стоило выпустить их из рук, как они тут же опять начинали лезть ей в лицо. Заметив ее тщетные попытки справиться с волосами, Саша принял радикальное решение и, схватив девушку за руку, весело предложил:
- Попробуем бегом!
Марина сама не ожидала от себя ни такой сговорчивости, ни такой прыти. К счастью, на ней были удобные босоножки, вполне пригодные для бега по булыжникам.
Оказавшись под защитой Зимнего дворца, Саша притормозил так резко, что Марина тут же влетела в его объятия. Второй раз менее чем за час. Их взгляды встретились, только на этот раз ее глаза не были колючими, а в его глазах, кроме веселых искорок, было что-то такое, чему Марина предпочла не искать названия. С улыбкой Саша заправил ей за ухо непослушную прядь, при этом его пальцы нежно скользнули по ее щеке. Он и на этот раз не слишком торопился отпускать ее, да и ей почему-то не хотелось проявлять инициативу...
Наконец, поддавшись проснувшемуся инстинкту самосохранения, который мог бы и не дремать, она осторожно высвободилась.
3
Проведя около получаса на выставке, они отправились бродить по Эрмитажу. Марина убедилась, что ее новый знакомый действительно не только разбирается в живописи, но даже получает от нее удовольствие. Не то чтобы она ранее усомнилась в его словах... В общем, это было еще одно очко в его пользу.
Пройдя мимо серебряного саркофага Александра Невского, они попали в Малахитовый зал, и Саша тут же потащил Марину в соседнюю с ним малую столовую. Ту самую, в которой было арестовано Временное правительство, о чем сообщает памятная мраморная доска на каминной полке. А рядом с доской стоят часы в виде носорога.
Подведя к ним свою спутницу, Саша торжественно сообщил:
- Когда мне было три года, я думал, что этот носорог - самое лучшее, что есть в Эрмитаже. Разумеется, не считая оружия и доспехов в рыцарском зале.
- Что ж, мы можем констатировать, - Марина очень старалась говорить серьезно, но искрящиеся смехом глаза выдавали ее с головой, - что вы с детства отличаетесь хорошим вкусом.
- О, благодарю вас! - В ответ на этот шутливый комплимент Саша картинно прижал руки к груди и окинул девушку демонстративно-оценивающим взглядом. - Надеюсь, ваши слова относятся не только к моей способности оценить носорога.
Марина, конечно, опять смутилась и уже в который раз стала ругать себя за то, что слишком эмоционально реагирует на Сашу. Решив проявить благоразумие, она проигнорировала его последнее замечание, а ее спутник столь же благоразумно вернулся к вопросу о детских вкусах:
- Поскольку вы, Марина, работаете с детьми, вам, конечно же, известно, что зачастую они воспринимают прекрасное совсем иначе, нежели взрослые. К примеру, дети лет до десяти считают, что "Автово" - чуть ли не самая красивая станция метро в Петербурге. И все благодаря стеклянным колоннам. Однако мне не приходилось встречать ни одного человека после семнадцати, который бы это мнение разделял.
Марина вспомнила свое детство, и ей пришлось признать, что Саша прав. Они посмеялись, но напряжение какое-то осталось, во всяком случае, Марина его ощущала, хотя Саша был очень мил и никаких провокаций себе не позволял.
Дойдя до Готической библиотеки, они заинтересовались "Полным собранием законов Российской Империи". Этими толстенными фолиантами заставлены нижние полки застекленных шкафов вдоль всей библиотеки. В одном из томов Саша заметил закладку, затем и в ряде других книг они обнаружили такие же закладки с надписями, сделанными то ли карандашом, то ли чернилами, успевшими выцвести от времени. Больше всего закладок оказалось в томе, датированном 1715-1825 годами. Почему-то не вызывало сомнений, что они появились, когда "Полное собрание законов Российской Империи" не стало еще музейным экспонатом. В полумраке библиотеки да еще через стекло трудно разобрать, что написано на едва торчащем из книги закрученном бумажном листке, но на одной закладке совершенно отчетливо было выведено: "Птичья охота", и Саша тут же вспомнил охотничью эпопею из фильма "Летучая мышь". В результате возник забавный спор о том, кто и для чего отметил тот или иной закон и какое высокопоставленное лицо могло его нарушить. Что высокопоставленное, тоже не вызывало сомнений, раз библиотека царская. Потом Марина заметила на корешке книги надпись более мелким шрифтом: "Штаты гражданские и духовные", и молодым людям волей неволей пришлось признать, что их фривольные фантазии вряд ли имеют что-либо общее с действительностью. Скорей всего речь в данном томе шла о тех или иных должностях.
На других закладках, насколько им удалось разобрать, ничего особо интересного не было. Пытаясь рассмотреть эти надписи, молодые люди все время задевали и касались друг друга, пару раз Марине даже показалось, что Саша вовсе не случайно сжал на мгновение ее локоть, дотронулся до ее плеча... Показалось или нет, однако то, как она замирала от каждого его прикосновения, беспокоило ее все больше.
А вот и Павильонный зал с его ажурными балкончиками и галереями в мавританском стиле. Огромные окна выходят с одной стороны на Неву, а с другой - в симпатичный висячий сад, разбитый на уровне второго этажа.
- В детстве меня отсюда было не увести, - чуть смущенно призналась Марина.
- Наверное, мысленно разыгрывали здесь сцены из сказок "Тысячи и одной ночи"? - с улыбкой предположил Саша.
- Вообще-то "Золушка" и "Спящая красавица" мне были как-то ближе.
- А знаете, Марина, лет в пять я предпринял попытку пробраться наверх, на галерею.
- Нет, серьезно? - недоверчиво спросила Марина.
- Честное пионерское, - торжественно поклялся Саша. - Под прикрытием группы туристов я уже подлез под заградительный шнур над той вон лесенкой, но был буквально пригвожден к мраморной ступеньке строгим окриком пожилой смотрительницы.
- Мне почему-то вспоминается мультик "Осторожно, обезьянки!" - сквозь смех сказала Марина. - Мама-обезьяна там постоянно вытаскивала своих отпрысков из самых невероятных мест.
- Моей маме было чуть легче, поскольку я у нее один, - весело сообщил Саша и потащил свою спутницу к знаменитым часам "Павлин". Пару секунд он задумчиво смотрел на композицию, после чего изрек: - И все-таки носорог мне, пожалуй, нравится больше. - Он повернулся к хихикнувшей Марине. - Возможно, если бы они работали...