— Ну, что я говорил? Вот и нашелся ваш Лева!
Мы дружно свесились через перила.
Но это был не Лева. По лестнице, тяжело ступая, поднимался истопник. Он шагал, опустив голову, и вся его фигура яснее всяких слов говорила, что идет он с дурными вестями. Мы замерли, боясь его окликнуть. Но вот Павел Сергеевич дошел до последнего лестничного пролета и поднял голову. Увидев нас, он остановился и затрясся в беззвучном рыдании. Потом выдавил через силу:
— Боря умер.
Стыдно признаться, но первой мыслью, забрезжившей у меня в мозгу после этого страшного известия, была мысль о том, что вопрос о моем замужестве отпал сам собой. И лишь потом до меня начала доходить чудовищность случившегося. Не зная, что сказать, я обвела растерянным взглядом хмурые лица друзей. Они тоже молчали.
— Машина застряла, — снова заговорил Павел Сергеевич, проглотив ком в горле. — Мы решили пробираться в объезд, по старой просеке. Это порядочный крюк, но на просеке меньше заболоченных участков. И все равно машина застряла. Пока я пытался ее вытолкнуть, Борис умер. Наталья с этой… рыженькой остались с ним, а меня послали за подмогой. Нужно вытянуть машину. Мне бы пойти к шоссе, но до него километров десять, да по болоту. Я побоялся, что не дойду.
— Конечно, вы правильно сделали, что пришли сюда, — заверил его Генрих. — Женщин нельзя оставлять там надолго. К шоссе мы потом сами сходим, а сейчас сбегаем за сапогами и пойдем к машине.
— Я вас провожу. Непременно захватите плащи, — крикнул нам вслед Павел Сергеевич и тяжело опустился на ступеньку.
— А ты куда, Варвара? — пропыхтел на бегу Прошка. — Оставайся здесь.
— С взбесившимся Георгием и невесть где прячущимся уголовным элементом? Благодарю покорно!
— Ты предпочитаешь вытаскивать из болота машину с покойником? Самое подходящее занятие для слабой женщины!
— Да, Варька, лучше тебе остаться, — поддержал Прошку Генрих. — Мы хоть за тебя будем спокойны. Закройся в номере и подожди нашего возвращения.
— Нет уж! Я иду с вами, — отрезала я.
Мы как раз поравнялись с моей дверью, и, пресекая дальнейший спор, я скрылась в номере. Через несколько минут все снова собрались в коридоре, готовые к выходу.
— Может быть, сообщим о смерти Бориса Георгию и Вальдемару? — спросил Леша.
— Вальдемару — не знаю, а Георгию уж точно ничего говорить не стоит, — сказал Марк. — По крайней мере, до возвращения телохранителя. Нам только истерик не хватает для полного комфорта.
— Я бы и Вальдемару не сказала. Видели, как у него глазки заблестели, когда мы сообщили, что Борису стало плохо? Небось тут же начал прикидывать размеры наследства. Как бы его на радостях кондрашка не хватила.
— Перестань. — Марк поморщился. — Борис — брат его жены. Пусть даже они не питали друг к другу нежных чувств, Вальдемар все равно будет переживать — из-за Натальи.
— Да, наверное, нужно взять его с собой, — сказал Генрих. — Наталье рядом с мужем будет легче.
На этот счет у меня было другое мнение, но я оставила его при себе. Марк и Генрих отправились известить Вальдемара, а мы вышли на лестницу. Истопник сидел на ступеньке в прежней позе. «Ему сегодня здорово досталось, — подумала я. — Дойдет ли он до места?»
— Павел Сергеевич, давайте вы покажете нам просеку и вернетесь. Мы сами найдем машину.
Старик уставился на меня непонимающим взглядом, потом покачал головой:
— Нет, ребятки, я пойду с вами. Просека старая, заросшая, немудрено ее потерять и заблудиться.
Все погрузились в мрачное молчание. Через пару минут Марк и Генрих присоединились к нам.
— А где же любящий супруг? — тихонько спросила я Марка, когда мы тронулись в путь. — Что-то он не бежит сломя голову утешать Наталью!
В ответ Марк только махнул рукой и состроил брезгливую гримасу.
Усталый Павел Сергеевич шел медленно, с трудом переставляя ноги по вязкой грязи. Только через полчаса мы добрались до просеки, и, по словам старика, оставалось пройти еще километров пять.
Мы не одолели еще и половины пути, когда заметили впереди за деревьями какое-то движение. Вглядевшись, я различила два женских силуэта. Наталья и Лариса тоже заметили нас и прибавили шагу. Обе были бледны, Лариса плакала, лицо Натальи казалось застывшим.
— Мы не дождались, — заговорила она без выражения, опережая наши вопросы. — Просидели в машине полчаса, и стало совсем тошно. От отчаяния я даже сумела каким-то чудом вывести машину из ямы. Мы поехали к шоссе, угодили в болото и завязли уже совсем. Больше мы не выдержали, да и вы могли нас не найти. Отведите кто-нибудь Ларису в отель, а я покажу место.
— Варвара, слышишь? — строго обратился ко мне Марк. — В отель пойдешь ты, больше некому.
— Лучше Павла Сергеевича отправьте, он еле держится.
— Идите втроем, — попросила Наталья. — Вы поддержите Ларису, а она — вас.
— Я в отель не пойду, — заупрямился Павел Сергеевич. — Без меня вы заблудитесь.
И как его ни уговаривали, настоял на своем. Я же не могла отказать женщине, только что потерявшей брата. Мы с Ларисой побрели обратно.
— Вы нашли Леву? — минут через десять спросила Лариса.
— К сожалению, нет. Но, может быть, он зачем-то заперся где-нибудь в отеле?
Лариса помертвела. Я испугалась, представив, что сейчас придется тащить ее на себе — несколько километров по грязи.
— Не понимаю, зачем ему нужно было запираться, — прошептала она еле слышно.
— Мы тут подумали: а не мог ли ваш муж взять телефоны, желая подшутить над Георгием? Тогда он спрятался, чтобы как следует его напугать.
— Что вы! — Лариса покачала головой. — На Леву это совсем не похоже.
— Прошу вас, не изводите себя всякими страхами. Вам и так сегодня пришлось пережить столько, что хватило бы на десятерых.
— Да, это было ужасно. Ужасно! — Она задрожала.
— Представляю себе. — Я действительно словно увидела, как Борис умирает у нее на руках, а потом они с Натальей сидят с мертвецом в машине, застрявшей в болоте посреди безлюдного леса, под непрерывным тоскливым дождем. Испытание не для слабонервных, а Лариса определенно была натурой чувствительной. — Не думайте сейчас об этом, постарайтесь успокоиться. Может быть, муж уже ждет вас в отеле.
Чтобы отвлечь ее от воспоминаний о пережитом и мыслях о пропавшем муже, я, нарочно утрируя, рассказала ей о геройском поведении Георгия и о сцене пробуждения Вальдемара. Сначала Лариса слушала меня с отсутствующим видом, потом на лице ее появилась бледная тень улыбки.
— Вы удивительная девушка, Варвара, — сказала она с теплотой. — Ведь это мне следовало бы вас утешать, а вы так замечательно держитесь, что я совсем забыла о вашем горе. — Она остановилась и посмотрела мне в глаза с неожиданным любопытством. — Вам, наверное, очень тяжело, да?
Я отвела взгляд. «Едва ли сейчас подходящий момент для откровенного признания в моем отношении к жениху», — пронеслось у меня в голове. Но строить из себя убитую горем вдову мне тоже не хотелось.
— А вы, наверное, совсем замерзли, — сказала я, оставив вопрос без ответа. — Давайте прибавим шагу.
Остаток пути мы прошли молча. Я проводила Ларису до двери номера, посоветовала ей встать под горячий душ, а сама решила сходить на кухню, вскипятить чайник. Спустившись на первый этаж, я услышала снизу какое-то шевеление и перегнулась через перила.
В холле цокольного этажа стоял раздетый до трусов Лева и натягивал джинсы. У его ног валялась груда мокрой, грязной одежды. Уловив мое движение, он резко поднял голову и застыл, словно каменное изваяние. От его взгляда язык у меня прилип к нёбу, а ноги вросли в пол.
«Если кто-то здесь и впрямь убийца, то он передо мной», — отчетливо прозвучало у меня в мозгу.
Глава 9
Мы молча пожирали друг друга взглядом и не двигались с места. В глазах Левы горела мрачная злоба. Я вспомнила, с каким ужасом Лариса обычно смотрела на мужа, и подумала, что, пожалуй, ее можно понять. Но по мере того как тянулась немая сцена, меня все больше охватывала ярость.
— Что вы пялитесь на меня, точно голодный лев на первого христианина? — осведомилась я ледяным тоном. — Если это ваш способ произвести на даму впечатление, вам не повезло. Я не поддаюсь очарованию злобных взглядов.