– Расскажи, – произнёс я вслух.
И удивился тому, что назвал её на «ты». В моём времени так было не принято, но так мне показалось ближе и роднее. Сам я, однако, представился я ей всё же Стивеном, а не Сергеем. Что ждёт нас впереди – меня и Айрис?
– Самолёт, – ответила она, – он должен был упасть. В нём летели дети. В международный лагерь в Европе, типа «Артека», который есть здесь, в России.
Я ничего не слышал об «Артеке», но боялся выказать своё невежество.
– Ты смогла спасти самолёт? Одна?
– Нет. Вдвоём с Элвисом. Это мой друг. Но всё равно это было нелегко.
Я видел, что Айрис не очень хочется об этом говорить, не стал её ни о чём расспрашивать. Мне всегда было очень хорошо рядом с ней, даже молчать. От неё веяло теплом и уютом, несмотря на внешность холодной красавицы. С каждым днём я всё больше к ней привязывался. Я чувствовал, что это девушка, предназначенная мне судьбой.
***
На работе Анна Петровна рассказывала Юле, как в выходной она ездила в лес за грибами и клюквой, как в лесу хорошо, только мокро очень.
«Хорошо, что надела резиновые сапоги», – сказала она.
Мне вдруг невыносимо захотелось побродить по лесу. Повинуясь этому порыву, в обеденный перерыв я пошёл в находившийся неподалёку с нашей больницей магазин «Охота и рыбалка», купил высокие болотные сапоги. Не в коротеньких ботинках ведь в лес отправляться. Здесь эту обувь называют «туфли», что, на мой взгляд, применимо только к женской обуви.
«Уточек собрались пострелять?» – спросил продавец, разглядывая меня с интересом.
Я неопределённо передёрнул плечами, что, по сути, означало: «Отстань!» Меня раздражает манера русских людей разговаривать с незнакомцами. Я не люблю, когда нарушают моё личное пространство. Мысль об убийстве уточек была мне тоже весьма неприятна. Охота была чрезвычайно популярным занятием в моё время. В нашем кругу многие увлекались ею, даже мой отец, но меня не слишком тянуло.
Мне хотелось просто побродить по лесу, подышать свежим воздухом. Может быть, и грибы пособирать. Я вспомнил, как замечательно готовит их моя Августа Семёновна. В дни моего пребывания в её лесной избушке она угощала меня и солёными грибами, и жареными, это было очень вкусно. Я решил в ближайшие выходные навестить мою добрую старушку. Этой поездке не суждено было состояться. А купленные сапоги вскоре пригодились мне при совсем других обстоятельствах.
***
Погода в ближайшие дни сильно испортилась. Начались сильные дожди.
Дождь лил, не переставая сутки, двое, трое, днём и ночью. Люди от него устали. Шли на работу под зонтами, они были хмурыми и сердитыми. Дождь видел, как он им неприятен, он издевался над ними ещё больше. Он стал косым, мочил людям ноги, всю нижнюю часть туловища. Я встретил Риту возле её банка. Стоя на крылечке, под козырьком она огорчённо рассматривала мокрую юбку.
«Красивая девушка», – подумал я и поздоровался.
«Но моя Айрис – лучше!» – такой была моя следующая мысль.
Мысленно я называл Айрис своей, хотя наяву не коснулся даже её руки. Но я видел, что она тоже ко мне расположена.
Ах, какие мне снились сны! Мне было очень стыдно, если бы кто-нибудь, особенно сама Айрис, смог заглянуть в них. Просыпался я с чувством лёгкого разочарования. Мне было жаль, что это был всего лишь сон. Но я чувствовал, что и наяву всё у нас с ней ещё будет. И это будет прекрасно.
На седьмой день дождя ливневая канализация совсем перестала справляться со своей ролью. Люди разувались, шли по лужам босиком, обувь всё равно была безнадёжно испорчена. Сначала воды было по щиколотку, потом – по колено. Тогда я надел свои болотные сапоги, начал переносить людей с высокого тротуара к их подъездам. Они благодарили меня.
Я встретил Риту. Она возвращалась с работы. Она стояла на высокой клумбе под кустом жасмина. Клумба островком возвышалась над водой. Я подхватил её на руки, понёс к крылечку её дома. На вид Рита совсем худенькая, а нести её не так-то и легко. В моих руках находилась прекрасная девушка, а я не чувствовал ничего. Как будто это моя дальняя родственница.
Люди звонили в мэрию, в коммунальные службы, но внятного ответа о том, когда это всё прекратится, им никто не мог дать.
Следующее утро подарило надежду. Вечером воды было по колено, утром – опять по щиколотку.
Страшное случилось в ночь на понедельник.
Вечером я сидел на крыше, наблюдал, как в доме напротив Рита поливает цветы на своём балконе. Она двигалась с леечкой между горшков и ящичков с геранью самых различных цветов и какими-то голубыми цветочками. Её волосы золотились в лучах заката, я любовался ею, как красивой картиной в галерее и мечтал о совсем другой девушке.