– Разве от обложки, изменится содержание?
– Нет, но …писать в красивой тетради, круто…
– Круто, – Веня вдруг улыбнулся, – писать круто! А в чем писать, по сути значения не имеет.
– Ну как хочешь, – Тата с удивлением для себя осознала, что злится. Одноклассник всего парой фраз вывел ее на эмоции.
– Давай погуляем сегодня? – неожиданно предложил Веня.
– С тобой? – Тата приподняла бровь.
– А что? Тоже обложка не подходит? – Веня оглядел себя с головы до ног. А Тате вдруг стало весело.
– Сойдёт. Ну и куда мы пойдём? Хочешь отведу тебя в крутой ресторан? Сейчас скажу охраннику, он забронирует столик. Ты же в таких никогда не был.
– Мне казалось, кавалер должен приглашать даму, – Веня внимательно посмотрел на девочку.
– Значит идём гулять в парк, – Тата прекрасно понимала, что денег у Вени нет, и постаралась отшутится.
– Не совсем. Пусть это будет сюрприз.
Всю физкультуру Тата думала только о предстоящей прогулке с Рощиным. Когда учитель наконец отпустил их, девочка нарочито медленно переоделась, и вышла из спортзала самой последней. Веня ждал ее у дверей.
– Скажи мне, какое твоё самое заветное желание? – Вдруг спросил он, и Тата фыркнула.
– Ты что, хочешь его исполнить?
– Почему бы и нет, – Вениамин пожал тощими плечами.
Тата хотела сказать, что неплохо бы прямо сейчас отправится в Париж, и до отвала наестся круассанов, или выкупаться в тихом океане, или хотя бы съесть лобстера… но вдруг поняла, что ничего этого ей совершенно не хочется. И вообще рядом с Веней, ей думается по-другому. Так. Будто никто, не запрещает ей быть собой. Будто не надо держать марку, улыбаться, когда не смешно, поддерживать беседу о тряпках и гаджетах.
– Я хочу почувствовать, – неожиданно даже для самой себя, сказала девочка. – Я хочу почувствовать хоть что-нибудь.
– Я примерно так и думал, – кивнул Веня, и крепко взял Тату за руку. – Идём.
Охранник с недоумением кивнул, но послушался, когда Тата попросила его, держатся на расстоянии, объяснив, что у неё важное дело. Веня и Тата прошли дворами, и оказались на небольшой улочке. С двух сторон на ней теснились старые, ещё прошлого века домики, со смешными, будто кукольными резными балкончиками, и расставленными тут и там цветами в горшках. На узенькой мостовой, предназначенной исключительно для пешеходов, тут и там виднелись художники, расставившие свои холсты, и с улыбкой предлагая прохожим нарисовать портрет.
Толстый и какой-то лохматый дядька, перегородил путь ребятам, предлагая сфотографироваться с сидящей у него на плече обезьяной. Охранник Таты дёрнулся к ним, но Веня уже шепнул хозяину макаки что-то на ухо, и тот мгновенно отошёл, уступая дорогу.
– Что это за район? – спросила Тата с интересом глядя по сторонам. – Никогда тут не была.
– Это улица жизни, – коротко ответил Веня, уверенно ведя её дальше.
– Почему жизни? Здесь типа все живые? – пошутила девочка.
– Нет, здесь все очень хотят жить.
Тата хотела ещё что-то спросить, но тут взгляд ее расширился от удивления. Перед ними стоял самый настоящий карлик. Маленький, едва достающий Тате до плеч человек, с испещрённым морщинами, лицом старика. Девочка вздрогнула. Веня же напротив, пожал руку уродцу и тот неожиданно подмигнул Тате.
– Кошмар какой… – протянула девочка, обходя лилипута.
– Почему? – флегматично спросил Веня.
– Ну как почему? Ты же видел какой он, как жить так?
Веня промолчал, и указал взглядом на собравшихся впереди людей. Они подошли ближе и осторожно оттесняя народ, оказались внутри толпы. В центре образовавшегося круга, стоял человек. Определить его возраст было невозможно, из-за практически седой, доходящее до шеи бороды, и пышных усов. Он был одет в длинный кожаный плащ, и яркие, оранжевые кроссовки. Выглядел человек так несуразно и комично, что Тата хмыкнула.
– Вень, зачем ты меня сюда привёл? Что я могу тут почувствовать? Парад уродов какой-то… – шепнула Тата на ухо однокласснику.
Веня хотел что-то ответить, но в этот момент странный человек достав складной стул, уселся за стоящий рядом с ним синтезатор. Тата так увлеклась, рассматривая его, что не сразу заметила, музыкальный инструмент, и подключённые к нему колонки. В толпе прошёл короткий шёпот: «Сейчас…сейчас…» и мужчина опустил мозолистые, загорелые руки на клавиши…
В первое мгновение Тата не поняла, что происходит. Она знала, что на свете существует семь нот. Но и подумать не могла, что из них, можно извлечь что-то подобное. Музыка обволакивала, плавно погружая Тату в какое-то неведомое доселе чувство покоя и умиротворения, внутри девочки помимо воли, вдруг что-то сжалось, и выплеснулось на кожу мурашками, заставляя вздохнуть и прикрыть глаза. Пальцы музыканта словно порхали над черно-белыми клавишами, и щемящее, болезненное чувство одиночества уходило. Тата слышала и чувствовала музыку, каждой клеточкой своего тела, медленные, плавные ритмы, будто звучали внутри девочки, отзываясь созвучием дыхания. Как всё просто… подумала Тата. Как мало иногда нужно для счастья… просто слышать, и слушать, чувствовать, осознавать…