Предок отличался крутым нравом и непомерной жестокостью, поэтому часто лично сёк кнутом провинившихся рабов, а потом описывал свои ощущения в дневнике. Я читал этот дневник, и, Богом клянусь, сам был готов проклясть этого изувера. Прапрадед засёк до смерти молодую девушку, которая оказалась то ли дочерью, то ли племянницей жрицы культа богини Шашти. И эта в целом мирная богиня, отвечающая за деторождение, прокляла весь наш род.
Говард писал в дневнике, что слова проклятия врезались в его память и каждый раз, когда он вспоминал о них, огненные буквы вспыхивали в сознании, причиняя невыносимую боль. «Не знать ни перерождения, ни успокоения, ни тебе, ни сынам, ни дочерям рода твоего. Не знать семейного счастья и тепла очага. Кошка богини Шашти придёт и заберёт обещанное. И будет род томиться во тьме, пока мир не изменится или сын рода не снимет проклятия».
Мне было двенадцать, когда я прочёл текст проклятия, и до самой смерти отца и мамы верил, что мир уже изменился, но я ошибался. Я – последний сын рода, а значит, могу снять это чёртово проклятие, чтобы это не значило, или умереть проклятым и метаться неупокоенной душой вместе со своей родней. Не хочу. Я видел их души, бродящие по дому и усыпальнице родового поместья. Безумие возможно даже по ту сторону смерти, знаете ли.
Немыслимо даже думать, что я стану одним из них. И так же немыслимо думать о том, чтобы жениться и наградить своих детей этим проклятием.
Поэтому я здесь, на окраине Калькутты. Пятнадцать лет поисков дали результат и, я нашел следы истинных жрецов древнего культа. Я должен снять проклятие, даже ценой жизни.
История 2. Проклятое дитя
Влажная душная ночь наполнена тысячей звуков и запахов. Так приятно ступать человеческими ногами по земле, смотреть человеческими глазами. О, как я мечтаю увидеть рассвет и солнце, радугу после дождя, услышать пение птиц на заре. Но днём, я всего лишь уродливое чудовище, которым жители окрестных деревень пугают детей.
Вообще-то, мне кажется, что мир давно изменился, и в нем уже не должно быть места для этих суеверий, одержимостей и проклятий. Как могут работать проклятия в мире, где в пробирке можно вырастить нового человека? Не понимаю. Я учусь самостоятельно столько, сколько себя помню и не могу найти ответа на этот вопрос.
Мою мать прокляли за то, что её полюбил мой отец. Папа ушел из семьи, отказавшись жениться на той, которую для него выбрали родители, отказался даже от собственного имени, но проклятие нашло нас. Мама умерла от родовой горячки, промучившись четверо суток. Я родилась за несколько часов до рассвета и даже успела однажды вкусить материнского молока, но как только первый луч солнца коснулся земли, я обратилась в монстра, больше похожего на кошку, чем на человека.
Отец был в ужасе, но не бросил меня, не убил. Он выхаживал меня, скрывая от всех, тетя Руи, сестра мамы, помогала ему. Спустя несколько лет мы оказались здесь, в Западной Бенгалии, в окрестностях разрушенного храма Шашти. Отец мечтал найти способ снять проклятие, но не смог. Когда мне исполнилось двенадцать, я попросила его прекратить поиски и просто жить. Я сказала, что готова жить человеком только по ночам. Отец снова женился, у меня чудесные братья и сестры, а я и моя тётя живём здесь, в заброшенных залах храма, скрываясь от людей.
Я люблю свою жизнь и не прошу богов о большем. Но иногда, когда гуляю по ночам, я мечтаю, что меня найдет тот единственный, кто полюбит всем сердцем и остановит проклятие.
История 3. Встреча
Окрестности храма Шашти тонули в предрассветной тьме. Местные предупреждали меня, что ныне развалинами владеет чудовище с телом женщины и головой кошки, которое съедает всех, кто приближается, но мне ли с моей историей бояться кошек.
На небольшой прогалине, справа от входа в полуразрушенный храм кто-то сидит. Девушка в простом светлом платье перебирает пальчиками траву и изредка смотрит на ещё тёмное небо. Кто она и что здесь делает? Или это её местные принимают за чудовище? Знает ли она что-то о моём проклятии.
Под моей ногой треснула ветка и девушка стремительно поднялась. В её глазах сверкнуло золото, а на лице отразился испуг. Впрочем, испуг быстро сменился улыбкой.