— А меня баба Рея зови. — Старушка пригладила мои растрёпанные волосы, попыталась распустить тугой пучок, но я не дала. — Правда зови, — с нажимом повторила она, — ежели по неразумению… или глупости обидит кто.
Тут бы дерзко вздёрнуть нос, мол, я сама кого хочешь обижу! Но, поразмыслив, я сказала иное:
— Спасибо, баба Рея.
— Вот и ладненько. Вот и чудненько! Прихорашивайся, горюшко, и ходи завтракать. Прямо по коридору, а дальше не ошибёшься: я на оладушки тесто поставила, по запаху не перепутаешь.
Баба Рея не соврала. Прежде, чем я успела причесаться и заново закрутить волосы, особняк наполнился такими ароматами, что урчание в животе заглушило все мысли и страхи. Не ела ведь ничего со вчерашнего дня, а бессонная ночь забрала последние силы.
Собравшись с духом, я выглянула в коридор, короткими перебежками преодолела его и вышла в большую вытянутую залу, увешанную зеркалами. Свет, бликуя, скакал меж стёкол, и отличить реальность от отражения удалось не сразу. Когда же получилось понять, который из длинных столов, накрытых скатертью, настоящий, я осознала, что уже давненько смотрю на сидящего за ним мужчину. Тот не спешил развеивать неловкость, в свою очередь разглядывая меня поверх заброшенных на скатерть ног и отхлёбывая кофе из фарфоровой чашки.
— Присядешь? — поинтересовался он после невыносимо длинной паузы.
— Как господину будет угодно, — процедила я. Аппетит улетучился в то же мгновение, как мои светлые глаза встретились с его — тёмными, насмешливыми, будто подведёнными угольком.
— Господину будет угодно, чтобы ты не придуривалась. Ты мне тут нужна не больше, чем я тебе.
— Э-э-э… Тогда, может, я пойду? — рискнула предложить я. — Чтобы не мешать…
— Угу, разбежалась. — Ветер отхлебнул ещё глоток кофе, подержал во рту, смакуя, прежде чем проглотить. И, наконец, раздражённо бросил: — Прекрати уже трястись. Никто тебя здесь не обидит. Если, конечно, будешь вести себя благоразумно, — язвительно добавил он, выкладывая на стол нож, который я намеревалась вонзить в сердце жениха. — Ты же будешь?
— Ничего не могу обещать, — буркнула я, после чего растянула губы в неестественной улыбке и торжественно пообещала: — Разумеется!
Сгустившееся напряжение в клочья порвала баба Рея. Громко пыхтя, она распахнула бедром дверь и спиной вперёд вошла в столовую, таща за собой дребезжащий столик на колёсиках. Возвышающиеся на нём стопки оладушек опасно накренились.
— Ноги со стола! — походя скомандовала старушка, локтем спихивая сапоги грозного господина. Тот, как ни странно, послушался.
Ветер цапнул с проезжающего мимо столика оладушку и сунул за щёку.
— Я бы ш бофым удофольшфием ифбафифся от фефе фефас, — прочавкал он.
— С набитым ртом! — возмутилась служанка, а когда мы с господином синхронно повернулись к ней, беззастенчиво повторила: — Не болтай с набитым ртом!
Ветер прожевал и проглотил, а потом холодно заметил:
— Рея, поспешу напомнить, что я всё же твой господин.
— С невестой своейной господинкать будешь! — сварливо отбрехалась та, но, тем не менее, поспешила удалиться, дабы соблюсти хотя бы видимость субординации.
Вслед за нахальной старушкой осмелела и я. Для начала поспешила употребить максимально сытный завтрак, всерьёз опасаясь, что последующий за ним разговор может вывести жениха из равновесия. Ну как передумает быть благожелательным хозяином и отправит в подвал на хлеб и воду?
Наконец, расправив складки на юбке и пригладив выбившиеся из причёски волоски, я рискнула спросить:
— Не сочтите за дерзость, господин, но… — я всё-таки запнулась.
— Но?.. — заинтригованно подбодрил меня мужчина.
— Кх-кх… Кто вы?
Ветер поперхнулся кофе, расплескал напиток на скатерть и, воровато оглянувшись в направлении, в котором скрылась Рея, передвинул на пятно кувшин с водой.
— Ну-ка повтори ещё разок.
Я сдвинула брови к переносице, хотя и прекрасно понимала, что вид мой далёк от устрашающего. Для храбрости тоже сделала большой глоток кофе и тут же пожалела: горько.
— Кто вы такой? Пять лет назад господин Ветер назначил меня своей невестой…
— Да-да-да, — перебил мужчина. — Поздравляю с великой честью и всё такое. А ещё приношу соболезнования, потому что вдовой ты стала быстрее, чем женой.