В годы Первой мировой войны власти использовали тему голода в своей патриотической пропаганде, доказывая, что Германия обречена на поражение вследствие того, что у нее истощены продовольственные запасы. Однако эта стратегия неожиданно дала сбой: российские обыватели, страдавшие от роста инфляции, ухудшения снабжения городов продовольственными товарами, автоматически переадресовывали любые упоминания о немецком голоде российской действительности. В дни Февральской революции полковник П. А. Половцов, обыскивая типографию на Галерной, не без сарказма отметил, что в ней не нашлось ничего интересного, «кроме сводки, приготовленной из всех сведений Министерства иностранных дел, доказывающей, что вся Германия через несколько дней помрет с голоду»79. Собственно, сама революция началась с беспорядков 23 февраля 1917 года напуганных угрозой приближающегося голода женщин-работниц. Этому предшествовали слухи о том, что в Петрограде закончились запасы муки, из‐за которых испуганные обыватели принялись активно скупать хлеб про запас, что действительно привело к временным перебоям в продаже хлебных изделий80. Пришедшее к власти Временное правительство было вынуждено ввести карточки на хлеб.
Революция 1917 года, казалось, должна была осуществить давнишнюю мечту крестьян о «черном переделе». Уже в апреле начались массовые захваты крестьянами помещичьих земель, которые в отдельных губерниях легитимировались местными крестьянскими Советами. На прошедшем в мае 1917 года Первом Всероссийском съезде крестьянских депутатов было решено отложить окончательное решение земельного вопроса до Учредительного собрания, тем не менее в его резолюцию вошло положение о создании в селах земельных комитетов, которые должны были взять под контроль «все земли». Принятый большевиками Декрет о земле от 28 октября 1917 года предусматривал конфискацию всех помещичьих земель. Однако начавшаяся Гражданская война показала, что ни советская власть, ни власть антибольшевистских правительств не учитывали интересы крестьянства. Как отмечают специалисты, земельная политика большевиков не решила проблему крестьянского малоземелья, но чрезмерной регламентацией сельскохозяйственной деятельности способствовала архаизации деревни, отбрасыванию ее на уровень 1880‐х годов81.
Начатая большевиками политика продразверстки, обернувшаяся неприкрытым грабежом продотрядами сельских тружеников (изымавшими в том числе посевные семена), стала одним из главных факторов разорения крестьян в 1919–1921 годах и начавшегося голода в деревне. Хотя голоду 1921–1922 годов также предшествовала засуха, на этот раз природный фактор оказался второстепенным, так как главной причиной было стремление советской власти любой ценой прокормить многомиллионную Красную армию и победить в Гражданской войне. Этот «искусственный голод» захватил 35 губерний Поволжья, Южного Урала, Украины, Средней Азии, Западной Сибири; по данным советского Центрального статистического управления, дефицит населения в 1920–1922 годах составил 5 млн человек. Другим последствием голода стала целая армия беспризорных детей. Масштабов эпидемий достигли тиф и холера, имели место случаи людоедства.
79
80
81
См.: