Наши дела пошли особенно плохо, когда стал популярен «метод образцов» в воспитании таких детей, как Кэти. Нужны были 5 человек, чтобы одновременно двигать ее руки, ноги и голову, имитируя ползание. На несколько часов таких каждодневных занятий уходили почти все деньги, а безрезультатность наших усилий заставила нас все-таки сдаться.
В конце концов мы поняли (как, впрочем, и многие другие, увлекавшиеся этим методом), что он оказался пустой и бессмысленной тратой времени. Но прежде чем мы пришли к такому заключению, наш семейный бюджет оказался на нуле.
Тем не менее даже в самые мрачные минуты Пэт продолжала ухаживать за Кэти с любовью и нежностью и поразительным терпением. Она не утратила ни внутреннего мира, ни душевной красоты.
А я? Я едва справлялся. Днем и ночью внутри все болело за Кэти. Я не мог сосредоточиться на учебе и не знал, как справиться с финансовыми проблемами. Короче говоря, я был жалок и боялся, что долго не выдержу. Я спрашивал себя: «Сколько трудностей могут вынести супружеские отношения? Испортятся они после всего этого, или брак вообще распадется?»
К тому времени Кэти было уже 5 лет. В целом все оставалось по-прежнему, но ее приступы становились сильнее и справляться с ними было все сложнее и сложнее. Дошло до того, что малейшая перемена окружающей обстановки вызывала новый приступ. После приступа Кэти не могла есть в течение 3-х дней. Когда приступы стали повторяться по нескольку раз в день, приходилось насильно кормить ее. В конце концов мы поняли, что Кэти не выживет, если ее не положить в больницу. И наконец пришел день, когда нам пришлось принять самое тяжелое, самое мучительное решение в нашей жизни: мы вынуждены были поместить Кэти в клинику для умственно отсталых. Представьте себе — отдать нашу драгоценную пятилетнююкрошку абсолютно незнакомым людям. Я вообще не был уверен, что переживу это. И вновь я смотрел на свою жену, на мою дорогую Пэт. Борясь с той болью, которая мучила ее не меньше, чем меня, она, тем не менее, знала, что нам делать, решала разные вопросы, находила в себе мужество принимать все таким, как оно есть, и не утратила при этом мягкости и душевной красоты.
К сожалению, меня трудно чему-либо научить. Но тогда, вместо присущего мне стремления до последнего пытаться поправить непоправимое, вместо негодования на жену, которая так спокойно относится к самым невыносимым жизненным обстоятельствам, я решил, что должен учиться у Пэт. И она научила меня (что способна сделать только лишь женщина), как продолжать жить и смиряться с самыми тяжелыми потерями.
В каждом типе личности есть свои достоинства и недостатки. В ситуации с Кэти Пэт была сильнее меня и мне приходилось учиться у нее, а иногда даже искать ее поддержки. В других ситуациях, с которыми легче справиться мне, я помогаю Пэт.
Главное во всем этом — понять, что подобные испытания могут постигнуть каждую семью, а разрушат они брак или укрепят его — зависит от того, как муж и жена будут реагировать на удар. Моя первоначальная реакция на то, что случилось в нашей семье, была неправильной. Я старался уйти отреальности, оставив Пэт справляться совсем в одиночку. Но своим примером она показывала мне, как надо выполнять обязанности мужа и отца и брать на себя ответственность. Я научился этому, и с тех пор моя признательность и любовь к Пэт все возрастает. Только потому что я научился справляться с душевной болью, а не бегать от нее, мы с Пэт смогли многие годы стойко встречать жизненные невзгоды и преодолевать мучительные удары судьбы.
Дорогие родители, если мы справимся с проблемами, которые способны расшатать брак, то как супруги мы вырастем. Если мы будем смотреть на свои супружеские обязанности как на обязательство всей жизни, мы будем жить в любви, взаимопонимании и уважении. Мы должны думать и поступать так, будто других путей, кроме ответственного исполнения своих супружеских обязанностей, просто не существует. Да, это труд, и труд тяжелый. Он требует выполнения обязанностей обоими супругами. Многие браки сейчас основаны на принципе «поживем-увидим»: «Мы попытаемся жить в браке, а если не получится — расстанемся». Но ни один брак, основанный на таком принципе, не может быть удачным. Вы скажете, что браки на всю жизнь с безоговорочным исполнением всех супружеских обязанностей так редки, что реже и не бывает. Но вся наша жизнь держится на дружной и крепкой семье. Если это не возрождать и не поддерживать, семья как социальный институт просто обречена.
В ходе опроса, проведенного в Америке в 1989 году, выяснилось, что 26% детей, не достигших 18 лет, живут с одним родителем. И эта цифра быстро растет. Более 50% новорожденных проведут по меньшей мере часть своего детства в неполной семье.
Сегодня многие уверены, что мать или отец в одиночку не могут так же успешно воспитывать ребенка, как может сделать это полная семья. В статье Дэвида Клевенжера «Родители 90-х», опубликованной в журнале Американского медицинского сообщества «Фацет» за сентябрь 1992 года, доказывается обратное. Как утверждает Клевенжер, десятилетия исследований показывают, что «ничто не мешает родителю-одиночке быть хорошим родителем. Хотя, безусловно, личные и общественные предрассудки в некотором смысле снижают его шансы».
В своей статье Клевенжер также цитирует слова Бэрри Бразельтона, одного из самых известных и уважаемых педиатров Америки: «Огромная разница — один вы растите ребенка или нет. Но даже если вы одни, я все же думаю, вы можете с этим справиться. Просто сделать это труднее, и вам придется несладко. Быть родителем-одиночкой очень и очень сложно, потому что вам придется быть одновременно и воспитателем, и добытчиком, кормильцем семьи».
Такому родителю приходится не только зарабатывать на жизнь, но и вести хозяйство. Элвин Поссент, психиатр из Гарварда, говорит: «Мать-домохозяйка выполняет множество разных дел, очень важных для семьи. Она встречает детей, когда те возвращаются домой, она готовит их к школе, ходит на родительские собрания, водит детей к врачу. Ну а если вы одиноки и вынуждены целыми днями работать, чтобы содержать себя и ребенка, кто будет делать все это? Вот это и есть трудности неполных семей».
Дэвид Клевенжер же в своей статье приводит такие факты:
«В сущности, самой серьезной причиной, снижающей возможности родителей в неполных семьях, является бедность, которая особенно серьезно сказывается на матерях-одиночках. Сегодня около 80% неполных семей Америки живут в бедности, и 45% семей, где только одна мать (а такие семьи составляют большинство всех неполных семей), находятся вообще за чертой бедности».
Почему низкий уровень благосостояния и другие специфические проблемы так негативно влияют именно на неполные семьи? Мать и отец в полной семье знают, что у нее или у него есть супруг (супруга), на которого (которую) они всегда могут опереться; они поддерживают друг друга психологически, морально и материально, чего лишен родитель, который растит ребенка один.
Отсутствие такой поддержки — веский аргумент в пользу мнения, что неполная семья не может считаться оптимальным социальным институтом, способным дать хорошее воспитание ребенку. Но те, кто так считает, упускают один важный момент: у родителей-одиночек тоже есть поддержка. Они не могут обратиться к супругам, но могут положиться на других людей, окружающих их, — на своих родственников, друзей, коллег, могут обратиться в различные специальные общества и организации.
И эта поддержка, откуда бы они ни исходила, чрезвычайно необходима одиноким родителям. Наиболее удачливыми оказываются те неполные семьи, которые научились обращаться за помощью и, пользуясь ею, справляться со своими проблемами. А научившись преодолевать свои трудности, одинокие мать или отец вполне могут стать прекрасными родителями.
Сейчас довольно часто происходит то, что называется сменой ролей, когда родители ждут от ребенка, чтобы он заполнил их эмоциональный вакуум, недостаток искреннего сердечного общения. Хотя это может случиться в любой семье, чаще всего встречается в неполных.