Во многих отношениях коронавирус устроил нам встряску и прервал инерцию. Он продемонстрировал, что «белым воротничкам» необязательно работать в офисах, а богослужения необязательно должны проходить в церквях. Многое из того, что нам казалось постоянным, на самом деле оказалось временными. Может ли наше обращение с животными стать одной из этих вещей? Еда, сельское хозяйство и охота определяют нашу культуру и идентичность. Можем ли мы их изменить? В 2017 году в Gucci нехотя отказались от меха, признав, что этот материал «слегка устарел». После удара коронавируса Алессандро Мишель, креативный директор этого модного бренда, заговорил о природе всерьез и пожаловался, что мы «перестали быть сестрами бабочкам, цветам, деревьям и корням».
В нашем подходе к животным царит неразбериха. Это как ящик, в который мы постоянно запихиваем что-то ценное и никак не можем навести там порядок. За всю историю сосуществования с животными ничто не оказало на нас такого влияния, как поиск пищи, и он же станет самым важным фактором в переосмыслении наших отношений с ними, поэтому именно с пищи мы и начнем.
Часть I
Как мы убиваем животных
2. Правила скотобойни
Чего ждать от свиньи, кроме хрюканья?
Забудьте о том, что свинья – животное. Обращайтесь с ней ровно как с машиной на заводе.
«А почему вы не едите мясо?» Я стал вегетарианцем довольно давно и вскоре стал бояться этого вопроса. Часто его сопровождала какая-то абсурдная логика: один человек в местном кафе после этого поинтересовался, стану ли я поедать тела мертвых пассажиров, если останусь один после авиакатастрофы. (Конкретно его бы я покусал с удовольствием.) Однако еще я чувствовал, что у меня нет достойного ответа. Как и многие другие, кто ест мало мяса или совсем от него отказался, я не проводил подробных исследований и принял решение, прочтя несколько страниц бестселлера Юваля Ноя Харари Sapiens, где говорилось, что «современное промышленное сельское хозяйство может одновременно быть величайшим преступлением в истории». Это было второго января, и лучшего решения на Новый год было не придумать. После этого я просто пассивно впитывал заголовки об изменении климата и опасности красного мяса для здоровья. У меня было слабое представление о том, как выглядит жизнь животных на фермах и может ли животноводство быть этичным. Если ты вегетарианец, это еще не делает тебя экспертом в чем-то, кроме увиливания от бесед о том, почему ты им стал. В Великобритании, где я вырос, детские книги, теледрамы и реклама супермаркетов всегда изображают работу на ферме честной и веселой профессией. Почти везде, где я побывал, особенно в США, Франции и Колумбии, скотоводы были душой национального характера. Мне захотелось узнать правду. Надо было с чего-то начать, и я решил начать с самого основания.
Первое, что узнаешь о бойне, – это то, что туда легко устроиться на работу. Есть места, где от тебя требуют резюме, рекомендации и даже постоянный адрес. Есть вакансии, которые вызывают лавину откликов после каждого опубликованного объявления. Подсобный рабочий скотобойни к ним явно не относится. Я звоню по найденному в интернете номеру, и мне предлагают подъехать в удобное время.
Я сажусь в электричку и час еду на юго-восток от Лондона, а потом иду несколько сотен метров по загородной дороге. На деревьях поют птицы, мимо проходит поезд. Место выглядит вполне мило, если не считать, что неподалеку, в полудюжине простых зданий, каждый день «обрабатывают» больше тысячи овец и коров. Средних размеров бойня Forge Farm Meats расположена в двух шагах от рабочих пригородов. Там мне предстоит узнать, каково на самом деле убивать животных: запах, шум, психологию – все, что может помочь мне определиться.
Я стучу в дверь офиса и знакомлюсь с обходительным мужчиной средних лет, который представляется как Стив. Перед этим я разработал целую «легенду», чтобы объяснить, почему я – человек, который выглядит, говорит и ведет себя как журналист и представитель среднего класса, – решил сюда устроиться. Я зря себя утруждал. Стив не задает вопросов и даже не интересуется моей фамилией. «Нет смысла рассказывать вам об этой работе, – говорит он, поднимаясь с кресла. – Вам лучше просто попробовать. Говорят, это довольно грязное дело». Он делает паузу и поправляет себя: «Это и есть грязное дело».
В объявлении сказано: «предоставляется обучение». Курс оказывается очень простым. Стив выдает мне пару белых полукомбинезонов, белые резиновые башмаки и сетку для волос, открывает дверь в одноэтажное металлическое здание и ведет к конвейеру. Я оказываюсь рядом с линией обезглавленных овец.