У Дэвида самая большая претензия к традиционному молочному животноводству была другая. Во времена его детства корова могла выдержать от восьми до десяти лактаций. Теперь у самых «везучих» их всего три, после чего их забивают. Он не мог смотреть, как быстро изнашивается организм коровы из-за идущих друг за другом беременностей, он ненавидел мастит и хромоту. Как и у людей, мастит у коров представляет собой бактериальную инфекцию молочных желез – у них начинается воспаление вымени. По оценкам ветеринаров, в тяжелой форме это так же болезненно, как перелом, но, несмотря на это, обезболивающие дают не всегда. Заболевание бывает смертельным и может испортить вкус молока, что заставляет фермеров отбраковывать зараженных коров. Уязвимее те животные, которых держат в помещении. Чтобы повысить удои, фермеры ускоряют процедуру, и из-за большой скорости дойки вероятность развития мастита повышается в двенадцать раз. Более уязвимы и породы, специально выведенные для увеличения производства: гены, отвечающие за лактацию, коррелируют с плохим здоровьем. Тем не менее мы продолжаем гнаться за эффективностью. В Средневековье корова давала в день от одного до трех литров (жителям Реджо-Эмилии этого хватило, чтобы придумать пармезан). Сегодня фермеры в США в среднем получают в день тридцать литров, причем за последние два десятилетия удои выросли более чем на 30 %. На самых интенсивных молочных фермах, которые распространились в США, Великобритании, Германии, Дании и за их пределами, коровы дают в день шестьдесят литров молока.
Ради эффективности коров постоянно держат взаперти, интенсивно кормят и лишают богатой социальной жизни, которая, как уже известно, сложилась бы у них в естественных условиях. Коровы – стадные животные и, видимо, делятся на доминирующих и подчиненных. Когда незнакомых коров размещают вместе, они начинают вести себя агрессивно, проявляют больше признаков стресса – и производят меньше молока. Нахождение в помещении также вызывает у них напряжение.
Высокопроизводительные коровы трудятся гораздо тяжелее, чем большинство людей: с точки зрения энергозатрат они не слишком уступают велосипедистам на «Тур де Франс». Сегодня молочная корова, как выразился один ученый, – это «пакет молока на ногах, к тому же неустойчивых». Когда я увидел этих животных с их раздутыми животами и неловкой походкой, я предположил, что это какое-то биологическое отклонение. Конечно, это не так. Этих животных создали мы сами, поставив производительность превыше сострадания. Некоторым коровам раз в две недели вводят бычий соматотропин (BST) – гормон роста, который попутно повышает риск заболеваний ног. В большинстве стран мира он запрещен, но Управление по пищевым продуктам и лекарственным средствам США (FDA) его лицензировало.
В США до половины поголовья молочных коров страдает от хромоты, в том числе из-за язвы ног и копытной гнили. Язвы – открытые раны, в которые может попасть инфекция, – возникают в том числе и потому, что животные вынуждены часами стоять в моче, навозе или опилках, которые используют в качестве подстилки. Бетонные полы усугубляют проблемы с ногами, равно как и теснота и стресс. Хромые коровы выгибают спину и стараются ходить очень осторожно, а в тяжелых случаях вообще не передвигаться. Доводить организм животного до предела таким образом – это не любовь.
Семейству Финли с 1928 года принадлежит триста сорок гектаров земли на юго-западе Шотландии, в полутора километрах от Ирландского моря. На своей ферме Дэвид и Уилма теперь делают по-другому две вещи. Во-первых, матерей и телят не разлучают пять месяцев, а не стандартные двадцать четыре часа. Теленку обычно требуется около десяти литров молока в день. Современные молочные породы дают в три раза больше, так что надбавка все равно остается. Во-вторых, на ферме коровы могут пастись столько, сколько это возможно. Такой подход встречается все реже: у крупнейших британских производителей в Шотландии, Уэльсе и Северной Ирландии коров держат в помещении круглый год – так их удобнее кормить, проверять и доить. Вместо шести тысяч литров молока в год корова Финли теперь может дать на продажу всего около четырех тысяч, зато заболеваемость хромотой и маститом упала как минимум на три четверти, и коровам требуется на 85 % меньше антибиотиков.
Эксперимент Финли еще не завершен. В 2012 году – задолго до всплеска интереса к веганству – они уже пробовали делать нечто подобное, но сдались, потому что у них не сходился баланс. «Это был финансовый удар», – вспоминает Дэвид.