На этот раз семья взяла кредит, не сообщив банку о своих планах, и заново все продумала: коровы начинают приносить телят уже через два года, а не в два года и восемь месяцев, как раньше. Телят мужского пола быстрее откармливают и уже в шестимесячном возрасте продают на «розовую телятину». Первый год был «довольно скверный», и у них даже уволился пастух. Но на второй дела пошли на поправку. «Мы видим, что все получится, – говорит Дэвид. – Мы выкарабкаемся, но пока еще не добились своего».
Проблема отчасти в том, что молочную продукцию не маркируют так, чтобы покупатель в магазине задумывался о благополучии коров. Органическое молоко существует – в Великобритании это означает, что у животных есть доступ к выпасу и фермеров просят забивать после рождения меньше телят мужского пола, – однако в этих стандартах ничего не сказано об отлучении телят и нет целевых показателей заболеваемости маститом и хромотой. Особенной прибыли органическое производство не дает, поэтому Финли делают сыры и мороженое для специализированных поставщиков. Сыры у них в три раза дороже стандартной упаковки из супермаркета.
Через несколько дней после нашей беседы я вижу, как Дэвид представляет свое мясо лондонским покупателям. Мероприятие проходит в модном ресторанчике рядом с Олд-стрит, в сердце столичных стартапов и джентрификации. Гости сидят на скамейках за тремя длинными деревянными столами. Дэвид похож на вынутую из воды рыбу: о своих коровах он говорит слишком долго и слишком подробно. А может, недостаточно долго и недостаточно подробно, ведь людям нужна история, которой они будут доверять. Два года спустя три четверти сыров Финли продаются в Лондоне, 90 % покупают женщины, многие из которых близки к веганству. Финли почти сводят баланс – по крайней мере, так было до того, как из-за коронавирусного карантина закрылись рестораны и рынок для розовой телятины увял. Много ли любителей, готовых платить втридорога за такой базовый продукт, как сыр?
Есть еще одна проблема: любая пища животного происхождения неэффективна. Если взять пастбища и посевы кормовых культур, животноводство в настоящее время занимает 77 % всех сельскохозяйственных земель на планете, но дает при этом всего 18 % потребляемых нами калорий и 37 % белков. Чтобы произвести грамм коровьего или овечьего белка, нужно в двадцать раз больше земли, чем для производства белка из зернобобовых, например нута или сои. Для молочных продуктов земли должно быть приблизительно в четыре раза больше: не так плохо, как в случае говядины, но все равно менее эффективно, чем курятина и свинина. Молочные коровы вырабатывают метан путем ферментации в кишечнике, и их навоз тоже содержит мощные парниковые газы. Если взять мировую среднюю, литр молока – это выбросы, эквивалентные трем килограммам углекислого газа, а килограмм сыра – двадцати одному килограмму. Это столько же, сколько сто шестьдесят километров езды на новом автомобиле.
Говоря напрямую, если вас волнуют изменения климата, мало стать вегетарианцем. По оценкам ученых из Университета Джонса Хопкинса, это сократит выбросы парниковых газов из-за потребляемой вами пищи примерно всего на треть. Более того, вегетарианская диета с большим содержанием молочных продуктов даст больше выбросов, чем овощная в основном диета с некоторым количеством мяса. Если все люди в мире отказались бы в своей диете от молочных продуктов, парниковых газов, связанных с пищей, стало бы меньше примерно на четверть – результат почти в два раза лучше, чем если бы они отказались от красного мяса.
Молочные фермы, которые больше всего заботятся о благополучии животных – то есть те, где коровы могут пастись, – одновременно могут производить больше парниковых газов на килограмм молока. Землю, которую занимают пастбища, можно было бы использовать для удержания углерода, например посадить там деревья. Хорошего компромисса здесь нет: если вы хотите снизить выбросы углерода, придется, грубо говоря, загнать молочных коров в коровники и кормить их зерном. Если загнать их в коровники, это скажется на их социальной сфере. В большом масштабе у молочных продуктов нет шансов пройти «проверку животными».
Итак, мясное и молочное в отставку. Переходим к яйцам. Жизнь большинства мясных кур ужасна, но ведь несушкам должно быть лучше, не так ли? Если западные потребители и слышали что-то о проблемах с благополучием животных, то это, вероятно, тема кур в клетках. Люди все чаще покупают яйца свободного выгула, чтобы курам не приходилось сидеть в тесных клетках, которые очень смахивают на тюремные камеры.
Но свободный выгул не панацея. Несушки теперь такие большие и тяжелые, что если выпустить их и позволить двигаться, то до 86 % сломают килевую кость – ту, к которой крепятся грудные мышцы. Даже после выздоровления эта травма сковывает движения и вызывает постоянную боль. Куры на вольном выгуле чаще умирают рано, потому что другие куры могут на них напасть и удушить. Это наблюдается, предположительно, когда птицы начинают нервничать: обстановка на ферме очень далека от джунглей, в которых складывалась их психология. У всех вариантов есть серьезные недостатки: в курятниках высокая смертность и частые переломы, на свободном выгуле часто бывают повреждения кожи, а в больших птичниках с так называемыми улучшенными условиями куры не всегда могут вести себя естественно, например купаться в пыли. Часто птиц приходится калечить: в Евросоюзе многим несушкам срезают клювы, чтобы они не выщипывали друг другу перья.