Однажды меня пригласил в гости приятель, только что вернувшийся из Австралии. Он показал мне хорошо выделанную коричневую шкуру кенгуру — на сиденье автомашины и бумеранг с овальной печатью, вытисненной на полированном дереве. Печать подтверждала, что это экзотическое оружие сделано руками аборигенов. Еще у него была примитивная картинка, нарисованная то ли на картонке, то ли на дощечке из неизвестного дерева. Она оказалась рисованной «летописью» коренных австралийских жителей — аборигенов. Символическая картина, изображающая какие-то важные события из истории племени. Она передавалась из поколения в поколение. И нарисована была на эвкалиптовой коре.
Наступало время, когда старейшина снимал с эвкалипта подходящий кусок коры. Расправлял его, придавливал плоскими камнями. Зарывал в песок, а сверху разводил над ним огонь. Через некоторое время кора превращалась в ровную и гладкую пластину золотисто-коричневого цвета. Тогда старейшина размешивал цветную глину, сажу и сок травы и рисовал на коре то, что знал сам и что хотел передать молодому поколению. Кенгуру и крокодилы, змеи, ехидны, страусы сплетались в причудливой последовательности. Зная старинные правила чтения этой тайнописи, взрослые рассказывали мальчикам историю их рода…
Конечно, картинка, привезенная моим приятелем, была не настоящей летописью. Так же как и бумеранг не являлся охотничьим или боевым оружием. И то и другое были просто сувенирами, изготовленными аборигенами для продажи туристам. Вряд ли даже самый крупный знаток быта коренных австралийцев прочел бы что-нибудь связное по картинке. Сегодня и среди аборигенов «читать» разрисованные летописи умеют лишь немногие старики. А сувенир есть сувенир, памятка, не более. Картинка, купленная в магазинах Сиднея, Мельбурна или Брисбена, говорить не умеет. Так же, как не умеет летать и возвращаться бумеранг, сделанный для туристов. Хотя подлинность их изготовления руками аборигенов и гарантирована печатью.
Правда, завезенные сюда когда-то собаки динго, а потом лисы, кролики и крысы истребили многих местных животных. А воробьи и скворцы, прибывшие из Европы вместе с переселенцами, вытеснили австралийских птиц из садов и парков. Овцы опустошили пастбища, а человек вырубил и выжег много кустарника и леса. Ископаемая природа Австралии оказалась уникальной и легко уязвимой: уничтожить ее ничего не стоит. И только в последние годы люди начали это понимать. Запретили пасти скот на альпийских лугах заповедников. Прекратили выжигание растительности. Больше стало Национальных парков, оберегающих участки нетронутой природы. Однако появилась новая угроза — туристы…
Основателей Национальных парков прежде всего интересует коммерческая сторона дела, и потому среди «нетронутой природы», как правило, располагается множество кемпингов, автостоянок, ресторанов и отелей. По широким шоссе непрерывным потоком от городов к Национальным паркам идут машины.
Австралийский Союз — индустриально-аграрная страна. Большие площади, засеянные пшеницей, огромные стада овец сохраняют за Австралией роль поставщика хлеба и мяса, шерсти и масла на мировой рынок. Одновременно развиты металлургия и машиностроение, горнодобывающая промышленность. Разрабатываются месторождения золота и серебра, разведаны залежи свинца и цинка, работают оловянновольфрамовые и урановые рудники.
В наши дни авиационные трассы связали между собой все материки и Австралия уже никому не кажется таким бесконечно далеким континентом, как сто или двести лет назад. Однако пережитки прошлого не так легко уходят из жизни людей, независимо от того, какую часть света они населяют.