Третий аргумент биоматематиков заключается в том, что, хотя наказание перебежчиков, как утверждается, способствует сотрудничеству, оно дорого обходится наказавшему, поскольку требует времени и энергии, а также потенциальной возможности возмездия. Таким образом, оно снижает приспособленность наказывающего по сравнению с ненаказывающими. Однако, согласно их аргументам, наказание может стать биологической нормой, если оно координируется несколькими членами группы, что минимизирует затраты на одного человека. Наказание также может развиться в ситуации, когда члены популяции разделяют культурные представления, например, религиозные убеждения, которые снижают потребность в наказании, а также усиливают страх перед сверхъестественным возмездием за злодеяния. Последний аргумент об общих ценностях вносит элемент культуры в сценарий биоэволюции. Именно этот аргумент относится к "коэволюции генов и культуры", которую я рассматриваю ниже под рубрикой "групповой отбор".
Камни преткновения для альтруистического наказания
Наказание играет центральную роль в соблюдении человеком моральных норм, в том числе и тех, которые касаются сотрудничества. Однако идея о том, что в человеческом мозге заложена эволюционная предрасположенность к наказанию за антисоциальное поведение, не может быть подтверждена. Напротив, в кросс-культурном плане степень и суровость форм наказания являются переменными, отражающими культурные и социальные факторы. Например, в кросс-культурном сравнительном исследовании с использованием экспериментальной игры "Ультиматум" ученые обнаружили меньшую склонность к наказанию за асоциальные действия в очень малых и слабо коммерциализированных обществах по сравнению с обществами с высокоразвитой коммерческой экономикой. Этот результат позволяет предположить, что наказание не является эволюционным альтруистическим социальным инстинктом. Я также обращаю внимание на кросс-культурную сравнительную работу Николя Баумара (2010). В своем обширном обзоре этнографической литературы он нашел мало доказательств существования актов наказания. Вместо этого в небольших кормовых обществах люди, как правило, просто уходят от партнеров, когда сотрудничество не удается. В более сложных обществах, хотя акты антисоциального наказания и присутствуют, по большей части наказание институционализировано, так что конкретные люди получают вознаграждение за наказание и юридически обязаны наказывать. Следует также упомянуть интересные результаты исследования Бенедикта Херрманна и его коллег (Herrmann et al. 2008). Они обнаружили, что в обществах с низкими показателями верховенства закона есть некоторые свидетельства того, что именно кооператоры подвергаются наказанию в актах, которые они называют "унижением доброхотов".
Выбор группы
На основе компьютерного моделирования биоматематики также утверждают, что гены кооператоров могут закрепиться в популяции, если кооператоры взаимодействуют в основном с другими носителями тех же последовательностей ДНК - этот процесс называется "положительным ассортиментом". Это идентично инклюзивному фитнесу, о котором говорилось ранее. Далее, основываясь на результатах моделирования биоэволюционных игр, утверждается, что альтруисты могут процветать, если члены популяции склонны усваивать просоциальные ценности и "групповые" культурные практики, такие как этнические сигнальные устройства и обряды инициации. В этих случаях запускается процесс коэволюции генов и культуры, поскольку при наличии культурных предпочтений к сотрудничеству нарушители ценностей сообщества будут избегать, поэтому кооператоры будут большую часть времени взаимодействовать с другими кооператорами (таким образом, "цена" сотрудничества будет ниже). Кроме того, в таких группах наказание будет координироваться, что также снижает издержки наказания для индивида.
Подход, основанный на выборе культурной группы, начинается с предположения, что в глубоком прошлом человеческая социальная организация была основана на множестве дискретных и биологически ограниченных локальных популяций. Затем утверждается, что некоторые изолированные популяции каким-то образом развили кооперативное поведение на основе просоциальной психологии и культурных норм. Утверждается, что эти кооперативные популяции имели биологические эволюционные преимущества (более высокую среднюю приспособленность) при конкуренции с группами, имеющими менее кооперативно ориентированную психологию и культуру. Затем произошел групповой отбор, и просоциальность распространилась, когда кооперативные группы вытеснили группы с более низкой частотой социальных инстинктов и культурных ценностей, способствующих сотрудничеству. Согласно этому сценарию, менее кооперативные группы должны подражать культурным ценностям более кооперативных групп, чтобы избежать вымирания.