Выводы, часть I: Эффективность передвижения и мобильность в построенной среде коллективного города
Более коллективное государство должно расширить свои возможности по управлению перемещением людей, информации и материалов, например, как это сделал основатель династии Мин, добавив к государственному управлению курьерскую службу, почтовую службу и транспортную службу, а также, как в Риме, где Юлий Цезарь создал официальную транспортную организацию, vehiculato или cursus publicus. В городе коллективизм увеличивает то, что Ричард Майер (1962: 79-80) называет "коммуникационной нагрузкой", под которой мы понимаем объем коммуникаций и транспорта, необходимых для удовлетворения городских общественных благ и других административных обязательств государства, а также для обеспечения свободного перемещения и смешения населения. Мы предполагаем, что для удовлетворения растущих потребностей в коммуникациях и передвижении потребуется модификация застроенной среды, однако "обновление" городов в этом смысле требует больших затрат и встречает сопротивление, особенно со стороны частных землевладельцев.
Как строители полисов реагируют на растущую коммуникационную нагрузку и при этом справляются с издержками внутригородского управления? Мы обнаружили, что одно из возможных решений - препятствовать расселению и тем самым минимизировать время внутригородских поездок. Мы также отметили, что планирование дорог направлено на повышение степени пространственной интеграции города, чтобы предоставить больше и более эффективных вариантов передвижения между несколькими городскими районами. "Органический" (незапланированный) рост часто не соответствует высокоэффективному движению, равно как и дорожные планы, которые направляют основные транспортные потоки только в несколько важных мест, обычно в центр города - дворец/храм, тем самым ограничивая общегородскую мобильность ("радиальная" или "узловая и спицевая" схема). В более коллективных контекстах мы нашли свидетельства вариаций вокруг так называемых ортогональных (решетчатых) планов дорог - пространственной логики, которая может реализовать эффективность внутригородского движения. Под ортогональностью мы подразумеваем пространственно интегрированные планы улиц, которые обеспечивают городскому путешественнику альтернативные маршруты между населенными пунктами, а также высокую плотность перекрестков, что, в понимании Кевина Линча (1960), повышает "разборчивость" города.
Компактные или рассредоточенные поселения?
Информации о плотности населения в городах мало, но то, что мы смогли найти, указывает на возможность того, что коллективные действия соответствуют относительно более компактным городам с высокой плотностью населения. Все описанные выше коллективные государства имели большие компактные города с умеренно высокой или высокой плотностью населения: для ацтекского Теночтитлана она составляет 130/га, для Рима - 190/га (по крайней мере), для Пекина - 174/га, для Венеции - около 100/га, а для Афин - 170/га. Конечно, высокая компактность может быть обусловлена и другими факторами, например, в Лондоне 140/га объясняется пространственными границами, представленными римскими оборонительными стенами, и тем, что частные земли за пределами города не могли быть колонизированы.
Государства, получившие более низкие баллы за коллективные действия, демонстрируют тенденцию к двум моделям расселения: в одной из них практически отсутствуют какие-либо городские поселения, например на Яве и Бали; в другой - поселения, которые называются городами, но сильно разбросаны, в отличие от того, что мы обычно представляем себе как город. Два из обществ, для которых имеются карты, характеризуются такими территориально большими, разросшимися, низкоплотными городами и являются одними из наименее коллективных политий в нашей выборке: Ачех со столицей, где, по оценкам, проживает сорок человек на гектар, и Нупе с главным центром, Бидой, где проживает двадцать человек на гектар. В Нупе и Ачехе плотность городских поселений была низкой отчасти потому, что открытые участки, не застроенные поселениями, перемежались между жилыми зонами в черте города; Энтони Рид (1980: 241) отмечает, что европейским гостям Ачеха иногда было трудно отличить город от сельской местности, поскольку в черте города было так много лугов и лесов между скоплениями домов, окружавших дворцы знатных или богатых семей. То же самое можно сказать и о Венеции дофокального периода с ее разбросанными приходами, и столица Бирмы фокального периода была так же разбросана.