Выводы, часть II: Общественное и частное потребление городского пространства
"Улица стала существовать сама по себе, а не как раньше, в виде хитроумного прохода, небрежно оставленного между более или менее беспорядочным нагромождением зданий". (Lewis Mumford 1961: 192)
Мы предполагаем, что в более коллективных государствах пропорционально большая часть городского пространства будет посвящена тому, что Мануэль Кастельс (1978: 15-21, passim) называет "коллективным потреблением" в ущерб "частному потреблению" (жилые дома, коммерческие площади и т. п.). Коллективное потребление может включать пространства, отведенные для общественных благ, таких как скверы и фонтаны, а также для вместительных и упорядоченных улиц, о которых упоминал выше Мамфорд (Mumford, 1961). Вместительная транспортная инфраструктура позволяет обеспечить более высокий уровень коммуникации, присущий функциональным свойствам более коллективного государства, а коллективное потребление пространства может также соответствовать эгалитарным целям коллективного государства, поощряя смешение различных слоев населения. Хорошим примером является Вена XVIII века, где Иосиф II открыл парки для общественного пользования, чтобы поощрять смешение простолюдинов и аристократов. Коллективное потребление может также включать в себя пространства, подходящие для публичных выступлений принципалов и других руководящих чиновников, призванных, как мы выразились, "дать возможность широкой общественности оценить процесс принятия решений и степень приверженности принципалов коллективному предприятию" (Blanton and Fargher 2008: 204). А поскольку в более коллективных государствах налогоплательщикам предоставляется большее право голоса, общественные пространства могут служить местом проведения публичных собраний. Примером может служить Италия, где народные движения стали называться movimenti di piazza.
Города являются сложной средой для коллективного государственного строительства, особенно там, где существует острая конкуренция за пространство и давно сложившиеся модели землепользования. Укоренившаяся землевладельческая элита, в частности, часто конкурирует с государственными строителями за формирование городского ландшафта. Это было очевидно в случае Венеции фокального периода, где рост коммуны Venetiarum постепенно смог реструктурировать остатки старой приходской системы, основанной патрициями. Однако расширение общественного потребления часто происходило за счет частного потребления, что вызывало противодействие и даже судебные иски со стороны частных землевладельцев. Учитывая потенциальные трудности, связанные с преобразованием городских ландшафтов, в некоторых случаях князья сочли выгодным построить новый город или города или радикально преобразовать существующие. Так произошло в описанных выше случаях с Асанте Кумасе, ацтекским Теночтитланом и Пекином. Полезным примером является основание моголами Шахджаханабада, где, несмотря на огромные затраты, перенос столицы и строительство нового города рассматривались как стратегия, позволяющая избежать пробок и других проблем в старой столице. Согласно Стивену Блейку (1991: 27), столица Великих Моголов в Агре была заброшена отчасти потому, что "особняки, магазины и другие строения загромождали переулки и проезжие части, делая безопасное и упорядоченное передвижение затруднительным или невозможным".
В Афинах коллективные строители государства могли извлечь пользу из разрушения города персами в 479/478 году до н.э. Разрушение дало возможность построить практически с нуля новый город на руинах старого, хотя и не в той степени, чтобы полностью реализовать демократический идеал того периода, а именно ортогональный план (за исключением нового порта и дема в Пирее, построенного в 478 году до н. э.). Изменения, произошедшие в Афинах в этот период, касались архитектурной проработки Агоры и ее окрестностей, включая строительство нового места для собрания экклесии (собрания граждан) на близлежащем холме Пинкс. Интересно, что растущие потребности в общественном потреблении, очевидно, привели к некоторому сокращению земель, ранее предназначенных для частного потребления, поскольку из археологических находок мы знаем, что часть территории, ставшей Агорой, была жилой и была расчищена, чтобы освободить место для расширения общественного пространства.