Когда я исследовал переменные рынка, используя данные выборки из тридцати обществ, я обнаружил, что коммерциализация положительно статистически коррелирует с другими коактивными переменными, включая коллективные действия (Приложение Б, раздел 10) Эта положительная корреляция стала неожиданностью для моих коллег-антропологов, которые традиционно проводят различие между перераспределительными деспотиями досовременного мира, в котором, как утверждается, государство в основном структурировало экономику, и современным капитализмом с его сильной и высокоавтономной коммерческой экономикой, управляемой буржуазией. Однако разделение человеческих экономик на две резко противоположные формы вводит в заблуждение. Из сравнительного анализа ясно, что процесс коллективного действия с его широкой степенью общественной экономики - включая производство общественных благ - в значительной степени соответствует повышенному уровню коммерческой активности. Кроме того, я предполагаю, что здесь действует эффект мультипликатора. Хотя традиционные теории утверждают, что доходы досовременного государства формируются в основном за счет присвоения крестьянских излишков, рост коммерческой экономики также обеспечивает государству новые источники дохода. Это важный элемент процесса совместной деятельности, когда рыночные доходы смягчают высокие транзакционные издержки коллективных действий.
Я предполагаю, что существует несколько взаимопричинных путей, связывающих коллективные действия и другие факторы с коммерциализацией. Для начала я предполагаю, что относительный рост городского населения увеличивает спрос на сельскую продукцию. Это влечет за собой соответствующее усложнение рыночной системы, связывающей сельских производителей с городскими потребителями, особенно в условиях общего повышения материального уровня жизни в сельской и городской местности для большинства домохозяйств. Вместе с ростом городского спроса, как правило, увеличиваются налоговые обязательства и упорядочиваются способы коллективного сбора налогов. Оба источника спроса - рост городов и налоги - заставляют домохозяйства уделять больше времени и труда производству, что сказывается на экономике домохозяйств, сталкивающихся с узкими местами в производстве, ограничивающими возможности "домашнего" производства (производства необходимых товаров на дому). Этот процесс подталкивает домохозяйства к большей специализации производства и усилению зависимости от рынка товаров, которые больше не производятся трудом домохозяйств, что приводит к соответствующему росту рынка и числа домохозяйств, занятых во вторичных отраслях и услугах, обслуживающих специалистов-производителей. Далее я рассматриваю свидетельства изменений в материальном уровне жизни, росте городов, численности населения и интенсификации производства.
Материальный уровень жизни
"Римляне производили товары, включая обыденные предметы, очень высокого качества и в огромных количествах, а затем широко распространяли их по всем слоям общества". (Bryan Ward-Perkins 2005: 87)
Великая дивергенция в Европе привела к росту материального уровня жизни. Но исследование материальной культуры Англии "до дивергенции" или других обществ и периодов иногда обнаруживает исторические эпизоды существенных изменений в материальном богатстве, даже изменений, которые ощущались во всех социальных секторах, как мы видим в случае Римской империи, описанном Уорд-Перкинсом. Как я уже упоминал, одним из возможных факторов, который мы должны учитывать в понимании уровня жизни и других аспектов экономического роста, являются коллективные действия и их системная связь с коммерциализацией. Чтобы оценить эту идею, я просмотрел источники, относящиеся к выборке из тридцати обществ, и встретил информацию, относящуюся к материальному уровню жизни, хотя данные иногда были нечеткими. Данные, относящиеся к обычным показателям уровня жизни - таким как реальный доход на душу населения, сбережения или аналогичные переменные, доступные для современного экономического анализа, - как правило, отсутствовали. Я заменил их описаниями, сделанными этнографами, путешественниками, торговцами, государственными чиновниками или другими подобными наблюдателями, которые комментируют потребление домохозяйствами товаров, включая одежду, еду, жилье и предметы роскоши. Некоторые археологи также интересовались материальным уровнем жизни и измеряли его на основе качества жилья и других материальных благ, а также биометрических показателей состояния здоровья и смертности, полученных при изучении человеческих останков, и в некоторых из моих случаев эти источники оказались полезными.