В Китае и других случаях мы выбирали конкретный фокусный период, потому что он был самым ранним из тех, по которым имелась необходимая нам информация. Мы черпали информацию только из описательных источников, качество которых широко признано среди специалистов по региону, и выбирали общества и конкретные фокусные периоды, для которых мы могли обнаружить незначительное или полное отсутствие влияния европейских колониальных администраций или других форм недавнего демократического европейского влияния на институты управления. Мы остановились на выборке из тридцати досовременных государств, представляющих большинство основных мировых регионов (Восточную, Южную и Юго-Восточную Азию, Африку, Средиземноморье и Европу, а также Новый Свет) (рис. 7.2). Хотя было бы желательно, чтобы выборка была больше, мы были ограничены необъятными масштабами очень сложной и трудоемкой задачи кодирования.
Расположение выборки из тридцати премодернистских государств в сравнительной выборке.
Мы выбирали общества для сравнительной выборки не потому, что они показались нам интересными с точки зрения коллективных действий. Чтобы избежать предвзятости, мы не обращали внимания на детали политической системы, а вместо этого делали акцент на наличии подходящих и достоверных данных. Требования к данным для этого проекта были строгими, поскольку нашей целью было выйти за рамки простого качественного наблюдения и разработать количественные показатели ключевых переменных, сопоставимых в разных обществах. Это оказалось непростой методологической задачей, но, приложив немало усилий, мы все же пришли к схеме кодирования, которая позволила нам собрать сопоставимые данные по всем случаям выборки и, таким образом, использовать статистические и другие методы для выявления закономерностей корреляции или ассоциации между переменными и между случаями. По счастливой случайности в результате применения нашего метода мы получили выборку обществ, содержащих значительные различия в степени коллективных действий. К сожалению, учитывая, что очень мало известно об относительной частоте более коллективных политий в прошлом, мы не можем утверждать, что эта выборка репрезентативна для всей популяции досовременных политий.
Идеологическое позирование против доказательств для социальных действий
Поведение людей в коллективной группе - вхождение или выход, выполнение или невыполнение обязательств - определяется поведением других: Ведут ли другие себя так, чтобы соответствовать групповой выгоде? Учитывая центральное место поведения в нашей системе кодирования, мы, соответственно, сосредоточились на том, что люди делали на самом деле, а не на том, что они должны были бы делать в идеале в соответствии с моральным кодексом или другими формами культурных предпочтений. Это ставит наш подход в противоречие с теми направлениями политической теории, в которых утверждается, что управление наиболее стабильно, когда, по мнению большинства людей, лидеры удерживают власть легитимно, то есть авторитетно. Проблема с понятием легитимного правления заключается в том, что оно очень подвержено идеологическим манипуляциям. Джон Данн (John Dunn, 1988: 73-74) в качестве примера отмечает, что абсолютисты Людовик XIV, Иосиф Сталин и Мао Цзэдун утверждали, что правят легитимно, но он сомневается, что это имело смысл в ситуациях "массовых инегалитарных политических отношений", в которых было бы нереально оспорить власть. Почти во всех обществах нашей выборки мы встречали утверждения о легитимности правления, подобные тем, что выражены в классической исламской мысли, где от правителя ожидается преодоление "анархии, неразберихи, эгоистичной природы человека и тирании сильного" (Hasan 1936: 57; ср. von Grunebaum 1961: 127). В ранней индуистской и буддийской политической теории от правителей ожидалось поддержание морального и социального порядка. В доктринах китайских конфуцианских литераторов правильное исполнение правителем ритуалов и этические добродетели служили убедительными руководствами к действию, способствуя гармоничным отношениям между людьми. А от Алонсо де Зорита (1994: 93), раннего испанского комментатора ацтеков, мы узнаем, что правители должны были "следить и наказывать нечестивцев, как лордов, так и простолюдинов, а также исправлять и перевоспитывать непокорных".