По словам Тимоти Брука (2005: 46), богатые домохозяйства "постоянно уклонялись от фискальной регистрации". В ответ на это была создана "тайная полиция", которой было поручено выявлять несоблюдение правил (Huang 1998: 109). Чтобы установить справедливость в сельском налогообложении и ограничить свободное владение, государство Мин уже в 1381 году провело массовую перепись земли и населения, в том числе через механизм реформированной сельской системы лицзя. В ходе земельной переписи - масштабного проекта, не имевшего аналогов ни в одном регионе мира в то время, - фиксировалась площадь земли и другие данные по домохозяйствам. Эти данные заносились в два документа - "Желтые реестры", в которых фиксировались налоговые обязательства каждого домохозяйства, и соответствующую карту налогооблагаемой недвижимости по округам, называемую "реестрами рыбьей чешуи" (потому что участки, нанесенные на карту рядом друг с другом, выглядели как рыбья чешуя). Перепись домашних хозяйств была более тщательной, чем аналогичные обследования, проводившиеся при предыдущих династиях, в ней домохозяйства распределялись по категориям в зависимости от наличия рабочей силы и количества принадлежащей им земли, на основании чего можно было рассчитать налог на труд и производство зерна (с мужского труда) и ткани (с женского труда). Военные домохозяйства, встречающиеся в основном в северных зонах, были обязаны трудовой службой одному трудоспособному мужчине.
Официальный правовой кодекс был обнародован уже в 1368 году, включая комментарии к нему на жаргоне, которые должны были сделать кодекс широко известным в народе. Конфуцианская социальная теория, которая легла в основу правления династии Мин, утверждала важность "равных образовательных возможностей для всех" (Ho 1962: 255). Государственное образование было ключом к управлению, поскольку набор на должности в гражданскую и военную администрацию осуществлялся через систему экзаменов, хотя некоторые мальчики обучались частным образом. Экзамены на государственную службу имели долгую историю в Китае до династии Мин, продемонстрировав значительное институциональное развитие уже при династиях Т'анг (618-907 гг. н. э.) и Северная Сун (960-1126 гг. н. э.) (система открытого найма более подробно рассматривается в главе 11). Система экзаменов была "конкурсной" и "открытой", хотя некоторые категории лиц, такие как нищие и бродяги, не допускались к экзаменам. Успешно сдавшие экзамены получали общественное признание, а также символическое и материальное вознаграждение, и могли участвовать в грандиозных состязаниях, которые проводились в столице и на которых присутствовал император.
Поступая на государственную службу, высокопоставленные новобранцы учились в Академии Ханьлинь, чтобы подготовиться к службе в администрации Большого секретариата. Остальные получали различные должности более низкого ранга. Администраторы проходили регулярную и внеплановую оценку заслуг; продвижение по службе осуществлялось на основании положительных оценок. На "Великих трехгодичных придворных аудиенциях" большое количество провинциальных чиновников собиралось во дворце на аудиенцию с императором и высшими сановниками, после чего происходило повышение и понижение в должности или предъявление уголовных обвинений. Имена чиновников, признанных неугодными или подлежащими преследованию, публиковались в книге, которая, по описаниям, была широко распространена. Наказания, применяемые к нерадивым чиновникам, могли быть весьма суровыми и унизительными.
Методы и примеры коллективных действий Переменные III: Контроль над директорами
Главная власть (суверенная или иная, например, главный магистрат или правящий совет) занимает центральное место в функционировании государства, символически представляя политию в целом и выступая в качестве главного администратора и разработчика политики. Таким образом, главная власть объединяет "ведущие идеи... вместе с... институтами" (Geertz 1983a: 122). Учитывая потенциал принципала влиять на события, возможность корыстного поведения представляет собой особенно сложную проблему коллективного действия. В более коллективных государствах, в которых соблюдение налогоплательщиками правил частично зависит от уверенности в том, что принципалы будут выполнять обязательства перед подданными, эффективные институты должны поддерживать власть принципалов в допустимых пределах. Это включает в себя возможность ограничить прямой контроль принципала над ресурсами, которые могут быть использованы в корыстных целях. Этот контроль распространяется как на символические ресурсы, например, религиозные институты (более подробно об этом говорится в главе 11), так и на материальные. Например, мы внимательно следили за тем, происходит ли смешение личного и государственного богатства.