Сразу замечу, что ряд историков оспаривают эту версию, но, увы, не приводят исчерпывающих доказательств.
Результатом крещения Владимира стало то, что русская церковь попала в полную зависимость от византийской. Правда, хитроумные греки поначалу решили «не перегибать палку», и большая часть попов, присланных на Русь, была не этническими греками, а болгарами. Есть сведения, что даже первый русский митрополит Михаил, присланный из Константинополя, был этническим болгарином. Однако все последующие митрополиты, присылаемые в Киев, были этническими греками — Иоанн, Феопемпт, Илларион, Ефрем и т. д. Любопытно, что и киевские князья по отношению к церкви решили действовать на византийский манер. Власть князя существенно превышала власть митрополита, как власть императора — власть константинопольского патриарха.
За крещение Руси князь Владимир был причислен к лику святых.
Увы, моральный облик святого братоубийцы был далек от идеала. В «Повести временных лет» о нем четко сказано: «Любил жен и всякий блуд». С.М. Соловьев писал: «Кроме пяти законных жен было у него 300 наложниц в Вышгороде[41], 300 в Белгороде, 200 в селе Берестове».
В русских источниках упоминаются следующие законные жены Владимира: скандинавка Ольва, полочанка Рогнеда, богемка Мальфреда, чешка Адиль, болгарка Милолика, гречанка Предлава, византийка Анна и даже неизвестная дочь германского императора, на которой он якобы женился после смерти Анны в 1011 году.
Еще более существенно разнится число сыновей любвеобильного князя. Никифоровская летопись, В.Н. Татищев, Н.М. Карамзин называют десять, С.М. Соловьев — одиннадцать, Новгородский и Киевский своды — двенадцать, а родословная Екатерины II — тринадцать сыновей: Вышеслава, Изяслава, Всеволода, Вячеслава, Мстислава, Станислава, Бориса, Глеба, Судислава, Позвизда, Святополка, Ярослава, Святослава. А в Ипатьевской летописи упоминается еще и Олег.
Тут следует заметить, что помимо славянских имен дети Владимира имели и церковные имена. Так, Святополк был Петром, Ярослав — Георгием (Юрием), Борис — Романом, Глеб — Давидом.
В «Житии Бориса и Глеба» сказано: «Владимир имел 12 сыновей. Старший среди них — Вышеслав, после него — Изяслав, третий — Святополк, который и замыслил это злое убийство. Мать его, гречанка, прежде была монахиней, и брат Владимира Ярополк, прельщенный красотой ее лица, расстриг ее, и взял в жены, и зачал от нее этого окаянного Святополка. Владимир же, в то время еще язычник, убив Ярополка, овладел его беременной женою. Вот она-то и родила этого окаянного Святополка, сына двух отцов-братьев».
Этот разнобой связан с тем, что отечественные летописи почти полностью замалчивают события на Руси в последние 27 лет правления Владимира (988—1015). Казалось бы, все должно быть наоборот. С принятием христианства на Русь приезжают греческие священники и монахи и фиксируют в летописях славные деяния Владимира. Но, увы, об этом периоде историки располагают лишь отрывочными данными иностранцев. Создается впечатление, что кто-то после смерти Владимира уничтожил все, что касалось этих 27 лет, столь важных для нашей истории.
Где-то между 980-м и 986 годом Владимир разделил земли между сыновьями. Вышеслава он направил в Новгород, Изяслава — в Полоцк, Святополка — в Туров (в летописи указан Пинск), Ярослава — в Ростов. Следует заметить, что Владимир делал сыновей не независимыми правителями областей, а всего лишь своими наместниками.
Между 1001-м и 1010 годами умерли своей смертью два старших сына Владимира — Вышеслав и Изяслав. В 1010 г. Владимир производит второе распределение городов. В Новгород направлен из Ростова Ярослав, в Ростов, якобы, Борис из Мурома, а на его место — Глеб, Святослав — к древлянам, Всеволод — во Владимир Волынский, Мстислав — в Тмутаракань (в Крыму). Полоцк же был оставлен за сыном умершего Изяслава Брячиславом.
В конце 1012 г. или в начале 1013 г. Святополк вместе с женой (дочерью польского короля Болеслава) и ее духовником Рейнберном Колобрежским оказывается в киевской темнице. Подробности ареста туровского князя летописцы до нас не донесли, что дало повод разыграться фантазии историков. Так, Ф.И. Успенский писал: «Епископ колобрежский [Рейнберн], сблизившись со Святополком, начал с ведома Болеслава подстрекать его к восстанию против Владимира... С этим восстанием связывались виды на отторжение России от союза с Востоком [Византией] и восточного православия»[42].
В немецкой хронике Титмара Мерзебургского, умершего в 1018 г., говорится, что Болеслав, узнав о заточении дочери, спешно заключил союз с германским императором и, собрав польско-германское войско, двинулся на Русь. Болеслав взял Киев и освободил Святополка и его жену. При этом Титмар не говорит, на каких условиях был освобожден Святополк. По версии Титмара, Святополк остался в Киеве и стал править вместе с отцом. Нам же остается только гадать, был ли Святополк при Владимире советником или, наоборот, Святополк правил страной от имени отца. Известно, по крайней мере, два типа монет, чеканившихся с именем Святополка.
Надо сказать, что перед смертью Владимира на Руси творился бардак или беспредел — кому как нравится. К примеру, после смерти в 1001 г. Изяслава Владимировича, посаженного отцом в Полоцке, полоцким князем-наместником был назначен не следующий по старшинству брат, как было принято тогда и в последующие 400 лет на Руси, а сын Изяслава юный Брячислав. Это свидетельствует о фактической независимости Полоцкого княжества от Киева. Затем и Ярослав Владимирович в Новгороде отказался платить дань Киеву. Там начинают готовиться к походу на Новгород. Но весной 1015 г. Владимир разболелся и 15 июля умер. Естественным возможным преемником Владимира был Святополк. Он был самый старший из сыновей Владимира, то есть законный наследник престола.
Сразу после смерти Владимира Красное Солнышко на Руси начинаются странные и таинственные события. И при проклятом царизме, и при развитом социализме, и при нынешней демократии наши историки, описывая дальнейшее, опирались исключительно на два древнерусских источника: «Повесть временных лет» и «Сказание о Борисе и Глебе».
Вопрос очень важный, и наберемся терпения, чтобы внимательно прочесть две длинные цитаты. Вот что говорится в «Повести временных лет»: «Когда Борис возвратился с войском назад, не найдя печенегов, пришла к нему весть: "Отец у тебя умер".
И плакался по отце горько, потому что любим был отцом больше всех, и остановился, дойдя до Альты[43]. Сказала же ему дружина отцовская: "Вот у тебя отцовская дружина и войско; пойди, сядь в Киеве на отцовском столе". Он же отвечал: "Не подниму руки на брата своего старшего: если и отец у меня умер, то пусть этот у меня будет вместо отца". Услышав это, воины разошлись от него. Остался Борис с несколькими отроками. Между тем Святополк задумал беззаконное дело, воспринял мысль каинову и послал сказать Борису: "Хочу с тобою любовь иметь и придам тебе еще к тому владению, которое ты получил от отца", но сам обманывал его, чтобы как-нибудь его погубить. Святополк пришел ночью в Вышгород, тайно призвал Путшу и вышгородских мужей боярских и сказал им: "Преданы ли вы мне всем сердцем?" Отвечали же Путша с вышгородцами: "Согласны головы свои сложить за тебя". Тогда он сказал им: "Не говоря никому, ступайте и убейте брата моего Бориса"...
...Посланные же пришли на Альту ночью и когда подступили ближе, то услыхали, что Борис поет заутреню: так как пришла ему уже весть, что собираются погубить его...»[44].
Борис молится и поет по очереди шестопсалмие, псалмы, канон и вновь молится.
«И, помолившись Богу, возлег на постель свою. И вот напали на него как звери дикие из-за шатра, и просунули в него копья и пронзили Бориса, а вместе с ним пронзили слугу его, который, защищая, прикрыл его своим телом»[45].
А вот версия «Сказания о Борисе и Глебе»: «Блаженный же Борис возвратился и раскинул свой стан на Альте. И сказала ему дружина: "Пойди сядь в Киеве на отчий княжеский стол — ведь все воины в твоих руках". Он же им отвечал: "Не могу я поднять руку на брата своего, к тому же еще и старшего, которого что я как отца". Услышав это, воины разошлись, и остался он только с отроками своими. И был день субботний. В тоске и печали, с удрученным сердцем вошел он в шатер свой и заплакал в сокрушении сердечном, но, с душой просветленной, жалобно восклицая: "Не отвергай слез моих, Владыка, ибо уповая я на тебя!"...
44
Цит. по: Филиал Г.М. История «преступлений» Святополка Окаянного. Минск: Беларусь, 1990. С. 7.