Он гадал, пожалел ли генерал Уилкокс о решении сосредоточить войска против Луисвилля, а не, скажем, Ковингтона чуть восточнее. Привести штурмовые баржи в Цинциннати было бы гораздо проще, поскольку через город протекала река Литл-Майами. Притоки, что впадали в Огайо около Луисвилля — Миддл, Фоллинг-Ран, Сильвер, Милл — были маленькими и мелководными. Большинство барж привезли на них по железной дороге. Шлиффен был впечатлён, что так вообще можно было сделать, но сама необходимость сделать так впечатлила его совсем иным образом.
Следующим утром конфедераты начали обстреливать собиравшиеся баржи и лодки. Артиллерия США тут же начала бить по орудиям конфедератов. Шлиффен уже отметил, как много пушек Соединённые Штаты подвезли для поддержки штурма. Теперь США использовали эти пушки, чтобы не дать конфедератам им помешать.
Началась внушительная артиллерийская дуэль. Артиллеристам КША пришлось переключиться на те пушки США, что их обстреливали, дабы не быть выведенными из строя без возможности ответить. Это вынудило их прекратить обстрел барж, а значит, пушки США своей цели достигли. Шлиффен решил, что у США пушек здесь больше, чем у их противника. Впрочем, вывести повстанцев из игры им не удалось.
Шлиффен покачал головой. Конфедеративные Штаты подтягивали в Луисвилль людей и технику, в то время как Соединённые Штаты находились по эту сторону реки. Он не думал, что КША удалось собрать много, но много защитникам и не требовалось. Если бы Уилкокс нанёс быстрый и сильный удар пару недель назад, даже неделю назад, ему бы удалось взять город основными силами. Сейчас это будет непросто.
Однако люди, орудия и баржи продолжали стекаться в Джефферсонвилль, Кларксвилль и Нью-Олбани. Когда всё прочее не срабатывало, численное превосходство творило чудеса. На стороне Орландо Уилкокса была численность. Если бы только он умел ею пользоваться, подумал Шлиффен.
Авраам Линкольн с восторженным удивлением наблюдал, как с севера в Солт-Лейк-Сити заходят маршем войска США. Солдаты, некоторые верхом, некоторые пешие, приподнимали шляпы и широко улыбались размахивающим флагами толпам, что приветствовали их появление. Они прошли по Стейт-стрит, под Орлиными воротами, что на углу Стейт и Темпл. На улье, поддерживаемом изогнутыми металлическими опорами на столбах из серого камня, сидел деревянный орёл, размах крыльев которого был в два раза больше человеческого роста. Хоть и установили его прихожане Церкви Святых последних дней, и улей являлся их символом, его зловещий клюв и когти, похоже, символизировали мощь Соединённых Штатов.
Склонившись к Гейбу Хэмилтону, который кричал также громко, как и все остальные, Линкольн спросил:
— Вы видите хоть одного мормона среди всех этих людей на улице?
— Ни единого, — мгновенно ответил Хэмилтон. — А из безбожников мало кого здесь нет, я так вам скажу.
Разглядывая солдат в аккуратных синих мундирах, блестящий и яркий металл их винтовок, блики солнца на стволах полевых пушек, что катились следом за отрядом кавалерии, Линкольн не удержался от цитирования Байрона:
— Ассирияне шли как на стадо волки, В багреце их и злате сияли полки, И без счёта сияли их копья окрест, Как в волнах галилейских мерцание звезд.
Гейб Хэмилтон хлопнул в ладоши.
— Первоклассно. А помните, как заканчивается?
— И народ, не сражённый мечом до конца, Весь растаял как снег перед блеском творца[68].
— Думаю, примерно так всё и идёт, и я, блин, уверен, что мормоны именно на это и надеются.
— Весьма справедливо, — сказал Линкольн. — Впрочем, я придерживаюсь мнения, что они обречены разочароваться в своих надеждах. Президент Блейн, что бы о нём ни говорили, не тот человек, что будет ограничиваться полумерами, чему мы уже стали свидетелями в международных делах. Решив не допустить половинчатого отделения Юты, он постарается сделать так, чтобы подобное несчастье никогда более не повторилось.
По улице на добротном сером мерине проехал привлекательный высокий мужчина с аккуратной седой бородой. Его сюртук был украшен множеством латунных пуговиц; когда он подъехал ближе, Линкольн разглядел на его погонах по одной серебряной звезде.
Несмотря на то, что они уже более двадцати лет не встречались с глазу на глаз, Линкольн и бригадный генерал Джон Поуп узнали друг друга одновременно. Поуп выехал из парадного строя и подъехал к Линкольну, конские копыта при каждом шаге вздымали облака пыли.
68
Линкольн и Хэмилтон цитируют стихотворение лорда Байрона Гибель Синахериба. Представленный в тексте перевод на русский язык был выполнен графом А. К. Толстым в 1858 г.