Они с Джексоном улыбнулись друг другу. Джексон начинал военную службу в артиллерии США. Сам Александер начинал инженером, переключившись на большие пушки вскорости после того, как в Войне за Сецессию выбрал сторону Конфедерации.
— Критически важно, чтобы они не закрепились на южном берегу Огайо и не отбросили нас от реки на расстояние, превышающее дальность винтовочного выстрела, — сказал Джексон. — Так им будет сильно проще навести понтоны, чтобы увеличить поток людей и снаряжения в нашу страну, а их инженеров также нельзя недооценивать. — Он нечасто отвечал на комплименты и всегда был рад, когда вспоминал о подобных любезностях.
— Пока они не отбросят нас за пределы дальности пушечного выстрела, мы всё ещё сможем задать им жару, — сказал Александер. — А дальность у наших орудий выше, чем была у них в прошлую войну.
Джексон отметил, что артиллерист не обещал, что сможет при помощи пушек вывести из строя мосты. Одной из причин, по которым он ценил Александера, было то, что этот более молодой офицер не давал обещаний, которых не мог сдержать.
— Я буду полагаться на ваших людей в той же степени, что и на пехоту, — сказал Джексон.
— Раз вы сами так сказали, поверю вам на слово, — произнёс Александер. — Строго говоря, я передам ваши слова своим людям. Если что и способно заставить их сражаться яростнее, так это.
Они ещё какое-то время поговорили. Джексон вернулся к себе в палатку, где час провёл в молитве. Он слышал, что командующий армией США генерал Уилкокс также слыл человеком весьма благочестивым. Этот факт ничуть его не встревожил.
— Господи, ты непременно поступишь по справедливости, — проговорил он.
После аскетичного ужина с лежалым хлебом и ростбифом с солью, но без прочих приправ, диеты, которой он следовал много лет, Джексон отправился к телеграфистам выяснить, не послал ли президент Лонгстрит очередных указаний. Лонгстрит не послал. Приказав вести оборонительные бои, Лонгстрит, похоже, решил оставить детали на генерал-аншефа. Роберт Э. Ли, да упокоит Господь его душу, знал, как писать приказы, допускающие свободное усмотрение. Приятно было видеть, что Лонгстрит кое-чему научился у человека, что командовал ими обоими.
Вернувшись в палатку, Джексон ещё раз изучил свою диспозицию. Он решил, что был готов, как никогда. Он сомневался, что эти слова были истинными на противоположной стороне реки. Восприняв это как знак того, что Господь благоволит делу Конфедерации, он стянул сапоги, преклонил колени у железной койки для последнего на сегодня обращения к Богу, затем лёг и практически мгновенно заснул.
Когда бы он ни находился на передовой, то заставлял себя вставать, самое позднее, с первой зарёй. Едва он сел в кровати, разбуженный ординарцем, как на севере раздался громоподобный грохот. Ни одна предшествующая артиллерийская дуэль между его силами и армией генерала Уилкокса даже близко не была сравнима с ним.
— Началось! — воскликнул он. Как и всегда, единственное, что ему требовалось, это натянуть сапоги и надеть шляпу. Закончив с этим, он выбежал из палатки.
Он едва не врезался в Э. Портера Александера, который выбегал из палатки почти с той же скоростью, что и Джексон. Александер снял на ночь китель и был одет лишь в рубашку и брюки, отчего стал похож, скорее на рабочего янки в жаркий полдень, чем на генерала Конфедерации перед побудкой.
— Теперь поглядим, что получится, — произнёс Александер; прозвучало это совершенно как у учителя химии перед тем, как бросить щепотку натрия в воду, чтобы получить пламя и дым. — Артиллерия может больше, чем в прошлую войну, но мы также многое узнали о том, как укрываться от неё.
— Урок, полученный болезненным способом, — сказал Джексон. Теперь он пожалел, что не разместился под открытым небом. Навес из листьев над головой мешал разглядеть то, о чём сообщал слух, а сообщал он о том, что орудия США и Конфедерации начали действовать, каждое звучало так, будто работало на пределе скорострельности.
Ординарец подвёл коня Джексона. В тот же миг к генерал-аншефу подбежал ещё один человек с телеграммой, зажатой в кулаке.
— Только что от генерала Тёрни, сэр, — произнёс он. — Обрывается посередине, то ли провода перебило, то ли телеграфиста ранило.
— Давайте сюда. — Джексон надел очки, затем взял телеграмму. В полумраке читать было трудно. Солдат поднёс свечу. В мерцающем свете Джексон прочёл:
СИЛЫ США НА БЕРЕГУ БОЛЬШИМ ЧИСЛОМ: СОПРОТИВЛЯЮСЬ: АРТИЛЛЕР: И: РУЖ: ОГНЕМ:. ПРОШУ:
Как и сказал рядовой-связист, сообщение обрывалось.
Впрочем, чтобы выяснить, чего просил генерал Тёрни, не требовалось обладать выдающимися полководческими навыками — с этим справился бы и школьник. Джексон крикнул вестового. Когда тот явился, генерал сказал: