— Если добавить в лекарство немного мёда, принимать его немного проще, — сказала Джульетт.
— Это так, — сказал Линкольн. — И с вашего сердечного позволения, однажды я использую это замечание в своей речи. — Заметив изумлённый вид миссис Хэмилтон, он добавил: — Я рад использовать любую фразу, которая кажется мне и верной, и к месту сказанной, и за всю свою жизнь я не слышал лучшего ответа для случайного человека, который жалуется на, как это он называет, моё неуместное легкомыслие.
Едва Гейб Хэмилтон вошёл в дом, как в дверь заколотили.
— Кто там, чёрт подери? — сказал он. Стук продолжился. Он нахмурился ещё сильнее. — Кто бы это ни был, думаю, прежде чем открыть, нужно достать револьвер.
— Думаю, это было бы крайне неразумно, — торопливо произнёс Линкольн.
Вместе с Хэмилтоном он проследовал ко входной двери. Когда Хэмилтон с яростью распахнул дверь, то не удивился, увидев за ней отделение одетых в синюю форму солдат армии США.
— Есть ли Авраам Линкольн?.. — заговорил молодой лейтенант, затем заметил его. — Мистер Линкольн, вы должны немедленно пройти с нами.
— С чего это вдруг? — требовательным тоном спросил Гейб Хэмилтон раньше, чем Линкольн успел ответить.
— По приказу военного губернатора генерала Поупа он арестован, — ответил лейтенант. Солдаты за его спиной прицелились в Линкольна.
— Я пойду добровольно, — произнёс тот. — Можете опустить эти штуки, пока кого-нибудь не ранило по недоразумению.
Он вышел из дома, оставив Гейба Хэмилтона таращиться ему вслед.
Дородный седобородый мужчина в мешковатом твидовом костюме, галстуке, завязанном в «четвёрку» и котелке, на первый взгляд не походил на человека, служащего в армейском штабе, полном суетящихся молодых людей в униформе. Генерал Томас Джексон был бы рад — весьма рад — если бы его гость решил остаться в Ричмонде.
— Рад приветствовать вас в Луисвилле, господин президент, — сказал он и взмолился своему суровому Богу, чтобы тот простил ему эту ложь.
— Благодарю, генерал, — ответил Джеймс Лонгстрит. — Среди прочего, что я выяснил во время Войны за Сецессию, стало то, что военные доклады, какими детальными бы они ни были, зачастую передают искаженное представление о ходе действий. Также я выяснил, что сообщения в газетах редко передавали что-либо, помимо искажённого представления.
— В этом, ваше превосходительство, мы находимся в полном согласии, — сказал Джексон. — Если верить газетчикам, в этом предприятии мы полностью вырезали всё население Соединённых Штатов, мужчин, женщин и даже детей. Это кровавая битва, сэр, но не настолько кровавая.
— Я и не думал, что она будет именно такой. — В голосе Лонгстрита слышалась нотка веселья. — Я прибыл сюда посмотреть, что это за битва, имея довольно подробное представление о том, какими битвы не бывают.
— Эта битва, согласно вашей просьбе и требованию, несёт оборонительный характер, господин президент. — В голосе Джексона также слышалась нотка, нотка недовольства. — Стеснённый такими рамками, я стремился нанести Соединённым Штатам максимальный урон, отдав минимум земли.
— Вот именно поэтому я и поставил вас в главе всего этого, генерал, — произнёс Лонгстрит и учтиво качнул головой. — Именно поэтому. И вы, как я и надеялся, справились превосходно. В Соединённых Штатах газеты склонны искажать и преувеличивать не в меньшей степени, чем наши. Многие из них довольно агрессивно утверждают, будто вы и в самом деле намерены уничтожить всех чёртовых янки до единого.
— Если генерал Уилкокс продолжит набивать янки в Луисвилль, у меня это может действительно получиться, — ответил Джексон. — На что, впрочем, мне потребуется ещё некоторое время.
Лонгстрит рассмеялся и хлопнул его по спине. Джексон бросил на президента Конфедеративных Штатов полный подозрений взгляд исподлобья. Лонгстрит сдерживал его, Лонгстрит спорил с ним, Лонгстрит его подрезал — он к этому привык, с тех пор, как такой же, как и он, бывший командующий корпусом, был инаугурирован. Энтузиазм Лонгстрита по поводу того, что он сделал, был настолько необычен, что Джексон даже не знал, как на него реагировать.
Военные формальности задали ему рамки для ответа, точно так же, как задавали их для всей его жизни.
— Пройдемте со мной, ваше превосходительство, — сказал он. — Вы сможете изучить карту и понять, где мы сейчас находимся и, что я надеюсь сделать в ближайшем будущем.
— Благодарю. Мне следовало поднять перед вами этот вопрос — что делать в будущем. Далее я намерен отправиться на передовую, дабы лично посмотреть, какой новый вид боевых действий вы тут придумываете.