— Господин президент, — произнёс Джексон и отсалютовал.
— Присаживайтесь, генерал; пожалуйста, присаживайтесь. — Джеймс Лонгстрит указал на мягкое кресло, обтянутое тёмно-красным бархатом в цветочек. Несмотря на мягкие подушки, Джексон сидел колом, словно на табуретке. Лонгстрит к этому привык и не стал делать замечаний.
— Мне послать ниггера принести вам кофе? — поинтересовался он.
— Нет, благодарю вас, сэр. — Джексон, в привычной ему манере, сразу перешёл к делу: — По пути сюда я встретил мистера Хея. Судя по его настроению, Соединённые Штаты жёстко воспримут наши новые приобретения в Мексике.
— Полагаю, в этом вы правы, — ответил Лонгстрит. Его борода с проседью тянулась до самой груди. Он был на несколько лет старше Джексона. Хоть он и набрал веса больше, чем главнокомандующий Конфедеративных Штатов, он оставался сильным и энергичным. — Чернозадые республиканцы негодуют в связи с самим фактом нашего существования; наше процветание — репей под их хвостом. Жаль Тилдена не переизбрали, он бы не стал устраивать всю эту неуместную шумиху. Но мир — такой, какой есть, а не такой, каким мы желаем его видеть.
— Мир повинуется воле Господа, — произнёс Джексон очевидную для него вещь.
— Разумеется, но понимать Его волю — наше дело, — сказал Лонгстрит. Его слова могли являться возражением под видом согласия, в чём президент был знатоком. Джексон не успел в этом удостовериться, поскольку Лонгстрит продолжил: — А Чиуауа и Сонора, по воле Господа, наши земли, поэтому, повинуясь Ему, мы должны их удержать, согласны с этим Соединённые Штаты или нет.
— Очень хорошо, господин президент! — Будучи сам не склонным к компромиссам, Джексон восхищался непреклонностью других.
— Я также отправил сообщения на этот счёт нашим друзьям в Лондоне и Париже, — сказал Лонгстрит.
— Уверен, это отличное решение, — сказал Джексон. — Во время Войны за Сецессию их поддержка оказалась очень кстати, и я убеждён, они и сейчас точно так же стремятся увидеть Соединённые Штаты стреноженными, как и тогда.
— Генерал, их поддержка во время войны оказалась более чем необходима, — сурово произнёс Лонгстрит. — Она стала непременным условием, без которого Конфедеративные Штаты сегодня не были бы свободной и независимой республикой.
Джексон нахмурился.
— Мне это неизвестно, ваше превосходительство. Я придерживаюсь мнения, что армия Северной Вирджинии имела свой маленький вклад в обретение этой независимости. — Он замолчал на мгновение, наглядно изобразив собой усиленную работу мысли. — Почему-то на ум приходит битва за Кэмп Хилл[17].
Лонгстрит улыбнулся от редкого для Джексона юмора.
— Кэмп-Хилл был необходим, генерал, необходим, но не достаточен. Если бы не отвага, проявленная нашими солдатами, Англия и Франция никогда не оказались бы в состоянии признать нашу независимость и не заставили бы признать эту независимость режим Линкольна.
— Разве я не сказал то же самое? — пробормотал Джексон.
Однако президент КША покачал головой.
— Нет, не совсем. Если вы припомните, сэр, я гораздо чаще, чем вы имел дело с военными посланниками Соединённых Штатов, когда мы выколачивали из них условия, по которым каждая сторона должна покинуть территорию другой.
— Да, я помню, — сказал Джексон. — Я никогда не считал себя дипломатом, а генерал Ли был не из тех, кто назначает человека на должность, ему не подходящую. — Джексон счёл эту фразу небольшим камнем в огород Лонгстрита, который был настолько скользким, что живи он в Соединённых Штатах, а не в Конфедерации, закончил бы в лагере чернозадых республиканцев. Впрочем, эта скользкость, возможно, позволила бы Лонгстриту счесть эти слова комплиментом. Джексон задал следующий вопрос: — Так, в чём дело, сэр?
— Вот, в чём: каждый офицер-янки, с которым я общался, клялся на стопке Библий высотой со свой рост в том, что Линкольн никогда не прекратил бы сражаться, если бы он сражался только против нас, — сказал Лонгстрит. — Этот человек был фанатиком, он и остаётся фанатиком, который колесит по США туда-сюда, словно Сатана в книге Иова, устраивая проблемы везде, куда приедет. Единственное, что убедило его в том, что Соединённые Штаты побиты, — единственная вещь, генерал, — это вмешательство на нашей стороне Англии и Франции. Без этого он стремился продолжать своё дело, независимо от наших успехов.
— Он преуспел бы больше, будь его генералы столь же убеждены в правильности его курса, как и он сам, — заметил Джексон. — К счастью для нас, таковых у него не оказалось.
— К счастью для нас, да. — Лонгстрит качнул крупной львиной головой. — Суть, впрочем, не в этом. Суть в том, что англичане и французы, в виду тех услуг, что они нам уже оказали и могут оказать в будущем, имеют первоочередное право на наше внимание.
17
Кэмп-Хилл — юго-западный пригород Гаррисберга, где в этой альтернативной реальности была окружена армия Макклеллана.