— Правда? — пробормотал Джексон. Бенджамин многозначительно кивнул в ответ. Он кивнул в ответ, совершенно не удивлённый. После недолгих раздумий, он кивнул вновь, теперь утвердившись в решении. — Хорошо.
Сэмюэл Клеменс проснулся от того, что кровать тряслась. Он мгновенно сел в готовности бежать, если это окажется землетрясение. Судя по улыбке Александры, дело было в другом. Её улыбку он разглядел с трудом, солнце ещё не взошло.
— Сколько времени? — спросил он сквозь зевок.
— Чуть меньше пяти, — ответила супруга. — Но ты просил разбудить тебя пораньше, забыл? Время рассвета в Филадельфии опережает наше более чем на три часа.
Клеменс скорчил гримасу и кивнул.
— Что значит, чего бы там ни намеревался сделать Блейн, делать это он будет с утра пораньше. — Он выбрался из постели и издал мученический вздох. — Не зажжёшь лампу, дорогая? — Зашипел газ. Александра чиркнула спичкой. Спальня наполнилась желтым светом. Сэм снова вздохнул, направляясь в уборную. — Мы, наконец, вернулись в свой дом, в свою постель, Господи, а Блейн изгоняет меня из неё даже субботним утром. Нет справедливости в этом мире, и, судя по всему, чистых брюк тоже нет.
— Есть, — провозгласила Александра. За мгновение до этого Сэм и сам их нашёл. Она недобро посмотрела на него.
Сэм притворился, что не заметил этого взгляда, но в дальнейшем все свои колкости он направлял в адрес администрации, а не своего гардероба.
— В первую очередь, ему не следовало развязывать войну. Когда он облажался с ней, ему следовало отступить, когда Лонгстрит давал такую возможность. Это спасло бы Сан-Франциско, и спасло бы нас от пытки проживанием с твоим братом.
— За это президента винить нельзя, — сказала Александра.
— Кто это сказал? Я только что так поступил. — Клеменс оседлал свою любимую тему: — Он сомневался, пока не потерял половину Мэна. А теперь, когда на него обрушился ультиматум, он так и не может взяться за свой треклятый ум. Если он не даст ответа где-то до половины восьмого, нас снова разгромят, и ради чего? Ради чего, я тебя спрашиваю?
— Может, уже закончишь одеваться? — сказала супруга. — Я спущусь вниз и приготовлю тебе кофе. — Это был ответ не по существу дела, но Сэм сомневался, что Джеймс Г. Блейн даст ему ответ получше. И только небеса знают, какой кофе готовит Блейн, думал он, роясь в комоде в поисках галстука.
Подкрепившись кофе, бутербродом с маслом и толстым куском ветчины, оставшимся со вчерашнего ужина, он направился на восток по Тёрк-стрит в сторону Морнинг колл. Ещё не все дома района были отстроены заново; пустыри на улицах производили впечатление кабацкого дебошира, который встречал удар зубами, а не встречным с левой.
Каждые несколько шагов Клеменс оглядывался через плечо. Холмы прятали Тихий океан из вида. Впрочем, видел он его или нет, океан оставался на месте. Где-то там, вероятно, где-то неподалёку от Сан-Франциско стояла флотилия Королевского военно-морского флота. В этом он был уверен. Тихоокеанская эскадра ВМС США, ну или то, что от неё осталось, тоже находилась где-то там, но он не верил в её способность удержать британские боевые корабли, или хотя бы сколько-нибудь их замедлить. Когда быстроходный пароход с Сандвичевых островов передаст им весть о выдвижении…
После британского нападения на Сан-Франциско, полковник Шерман собрал множество пушек, чтобы оборонять побережье. Клеменс также не считал, что от них будет много толка; то были малокалиберные полевые орудия, которые имели двойное преимущество в своей распространенности и мобильности, но не шли ни в какое сравнение с огромными пушками, что стояли на броненосцах Королевских ВМС. И всё же, Шерман хотя бы старался, что давало ему фору по сравнению с большинством правительства США.
Когда Сэм вышел на Маркет-стрит, там царила тишина. Мало того, что в субботу для большинства рабочий день был сокращённый, так он ещё и пришёл в редакцию раньше обычного. Явился он, едва минуло четверть седьмого. Впрочем, в редакции он оказался отнюдь не единственным. Журналисты сгрудились вокруг телеграфа, подобно родственникам, собравшимся у постели больного, выживания которого никто уже не ожидает.
— Новостей пока нет, а? — спросил Клеменс.
— Ни словечка, — отозвался Клэй Херндон раньше, чем успел ответить кто-либо ещё. — Вопрос лишь в том, откуда придёт телеграмма — из Филадельфии, или с Потомака. Проявит ли Блейн здравый смысл, или сдаст Вашингтон и Мэриленд, чтобы продолжить со своим Мэном?