— Я очень надеюсь, сэр, это не угроза, — произнёс Линкольн.
Глазницы Тейлора утонули во тьме.
— Как и я, — сказал он. — Как и я.
— Генерал Стюарт! Генерал Стюарт! Телеграмма из Ричмонда, генерал Стюарт! — Из телеграфа сломя голову выбежал посыльный, размахивая тонким листом бумаги, на котором было изложено сообщение.
— Благодарю, Брайс. — По голосу посыльного, Стюарт мог догадаться о содержании послания ещё до его прочтения. Прочитав, он кивнул. Этот день настал позже, чем следовало, но он всё же настал.
К Стюарту подошёл майор Горацио Селлерс.
— Это то, на что мы так надеялись, что оно случится, сэр? — с азартом спросил он.
— Именно так, майор, — ответил Стюарт. — Мы войдём в мексиканские провинции Чиуауа и Сонора и займём их, выдвинуться к границам нужно будет на рассвете во вторник, четырнадцатого июня.
— Через три дня, — задумчиво произнёс адъютант. Его жёсткие черты лица приняли удовлетворённое, практически доброе выражение. — Мы без проблем успеем к сроку, ведь мы были готовы почти весь предыдущий месяц.
— Если кому-то интересно знать моё мнение по этому вопросу, то мы должны были выдвинуться, как только подошли войска, — произнёс Стюарт. — Всё это время мы впустую потратили на то, чтобы умаслить этих чёртовых янки по поводу того, что мы делаем, но по сути, то, чем мы занимаемся на своих землях — а сейчас это именно так — и наши отношения с Мексиканской империей — это наше дело и ничьё иное.
Селлерс взглянул на северо-запад, в сторону Лас Крусаса, что по ту сторону международной границы с территорией Нью-Мексико.
— Как думаете, что по этому поводу сказал бы подполковник Фолк? — сказал он, затем переформулировал вопрос: — Как думаете, что на это придётся сказать подполковнику Фолку?
— Я неясно выразился, майор? — переспросил Стюарт. — Мне плевать, что Фолк, или любой другой янки скажет на то, чем мы занимаемся на своих землях. А если Соединённые Штаты решат пресечь наши действия с оружием в руках, то пусть попробуют, однако я сомневаюсь, что им окажут дружеский приём здесь или в любом другом месте нашей обшей границы.
— Сэр, вы, правда, считаете, что они настолько глупы, что ввяжутся в войну с нами? — спросил Селлерс. — Разве они не знают, что мы можем разгромить их и в одиночку, но дело идёт к тому, что и этого от нас не потребуется?
— Мы вышли из США, когда в прошлый раз они усадили в Белом Доме чернозадого республиканца, а они начали войну, чтобы удержать нас в союзе, который мы больше не могли терпеть, — ответил Стюарт. — Теперь у них опять президент-республиканец, и, по всем признакам, они снова хотят порезвиться. Надеюсь, они будут действовать разумно; я уже повидал одну войну, и мне совершенно не интересно увидеть ещё одну. Однако их политики не видели слона — они лишь болтают о нём. Знай они больше, то были бы мудрее. — Он пожал плечами. — Будь, что будет, у нас есть приказы, и мы их выполним. Отправляйтесь и прикажите оккупационным силам готовиться к сроку, а также передайте приказы пехоте и артиллерии, которые останутся позади и будут оборонять Эль Пасо, если Соединённые Штаты вздумают проявить глупость.
— Есть, сэр. — Селлерс поспешил прочь.
— Постойте, — сказал Стюарт. Адъютант замер и обернулся. Командующий Трансмиссисипским военным округом ухмыльнулся ему. — Чем бы оно ни закончилось, майор, будет весело.
Воскресным вечером Стюарта вызвали на мост через Рио-Гранде. Посередине моста, ровно на границе между Конфедеративными Штатами и Мексиканской империей стоял полковник Энрике Гутьерез, командующий мексиканским гарнизоном в Пасо дель Норте. Его мундир французского покроя, который предпочитали сторонники Максимилиана, был красивее и ярче серо-орехового, что носил Стюарт.
Гутьерез, худощавый и угрюмый мужчина, хорошо говорил по-английски, что было здорово, поскольку Стюарт по-испански знал лишь пару слов.
— Генерал, я только что получил весточку — столь долго обсуждаемые договорённости, наконец, достигнуты, — произнёс мексиканский полковник. — Согласно им, послезавтра мои люди покинут эти провинции.
— Да, именно тогда мы намерены вступить в Чиуауа и Сонору, — сказал Стюарт. — Рад, что новости пришли к вам из Мехико. Мы не хотим приходить, как захватчики; Конфедеративные Штаты рады добрым отношениям, установившимся с Мексиканской империей. — С учётом бардака, обычно царившего в правительстве Максимилиана, факт того, что Гутьерез получил новость с опозданием всего в тридцать шесть часов, демонстрировал эффективность, выходящую за рамки обыденного.