Майор Том Кастер также с сомнением осматривал оружие.
— Похоже, будто Спрингфилд завёл интрижку с пушкой, а потом у них родилась шестерня.
— Мне казалось, это я писатель в нашей семье, — с издевательской ревностью в голосе произнёс Кастер. Описание подходило. Шесть стволов винтовочного калибра были собраны в единое латунное тело на лафете, который мог бы нести полевую пушку. Вместе с Гатлингом шёл отдельный передок с боеприпасами, похожий на те, что использовались с полевыми орудиями. Обслуживал оружие расчёт из пяти человек. Кастер ходил кругами вокруг сержанта артиллерии, командовавшего расчётом.
— Сколько вы говорите, эта штука выдаёт пуль в минуту, Бакли?
— Сэр, когда всё идёт, как надо, около двух сотен, — ответил сержант.
— Когда всё идёт, как надо, — эхом повторил Кастер. — И как часто это происходит? — На самом деле, знать ответ он не хотел. Нахмурившись, он продолжил: — В этом мире уже слишком много новых устройств, знаете ли. Нам следовало бы продолжать драться на саблях — тогда и становится понятно, кто здесь — настоящие мужчины.
Его брат указал на блокгаузы, стоявшие по углам форта.
— Если установим по одной такой штуке напротив друг друга, Оти, то перекроем равнину перед фортом, на случай, если придут кайовы, ну или конфедераты.
— Возможно, — сказал Кастер. Форт Додж находился в состоянии боевой готовности, ожидая сообщения о том, что объявление президентом Блейном войны КША прошло обе палаты Конгресса. Кастер нахмурился. — Ни краснокожие, ни повстанцы не упустят случая подкрасться и нагадить нам, пока ещё держится мир.
— Сэр, дайте добротных коней для моих расчётов и мы не будет отставать ни от одного кавалерийского отряда. Это оружие для того и создано, — произнёс сержант Бакли.
— Поверю, когда сам увижу, — ответил на это Кастер, не заботясь при этом о задетой гордости стрелка Гатлинга. — Пока же оставим этих белых слонов на месте. Возможно, мы сумеем найти хороший повод их применить. — Судя по тону, он ни на минуту не поверил сказанному собой.
По мосткам на стенах Форта Додж расхаживали часовые, нынче эта унылая рутина была жизненно необходима. Они устремили свои взгляды в прерию во всех четырёх направлениях. Если те, что находились на южной стене, будут особенно бдительны, Кастер не станет их в этом винить. Он волновался, хотя изо всех сил старался этого не показывать. Против кайова этот форт может держаться вечно. Что с этими стенами способна сделать батарея конной артиллерии Конфедерации — уже другой вопрос.
Он направился в свои апартаменты. В Форте Додж у него имелась квартира на несколько комнат, пока его бойцы жили в казарме и обходились сундуком и соломенным матрасом на металлической кровати с деревянными спинками. Со стен его жилища на него смотрели стеклянными глазами головы бизона, двух антилоп и койота. Он сам убил этих животных, сам же повесил все головы; практика превратила его в хорошего таксидермиста.
Со спинки кровати на него смотрел енот. В похожих на человеческие ладони лапах он держал яйцо. Из кухни прибежала стряпуха, рыжеволосая ирландская девица по имени Сэл, посмотрела сначала на енота, затем на Кастера.
— Эт' самая вороватая тварь из тех, что я видела, и я в голову не возьму, зачем вы её держите, — бросила она.
— Каменная Стена? Он славный малый. — В голосе Кастера звучало больше снисходительности, чем он обычно проявлял в адрес своих людей. Этого енота он вырастил сам из осиротевшего цуцика, который пробыл с полковником дольше, чем Сэл. Кухарки у него не задерживались. Они постоянно выходили замуж за солдат или местных гражданских, и если они были миловидными, как Сэл, Либби считала своим долгом познакомить их со всеми мужчинами в округе. Кастер дружелюбно относился к другим женщинам. Либби, порой, считала, что он с ними чересчур дружелюбен.
Привлечённая жалобой Сэл на енота, она вышла из спальни, невысокая, пухлая, темноглазая женщина почти одного возраста с Кастером. Неважно, насколько он был дружелюбен с другими женщинами — а его дружелюбие было максимально близко к тому, какое может сойти с рук — в неё он был влюблён беззаветно. Она пошла прямиком к еноту.
— Дай сюда яйцо, Каменная Стена, — произнесла она таким тоном, какой мог бы послать в бой целый полк. Она была человеком сильной воли, как и её супруг; иногда его беспокоил вопрос, не умнее ли она их обоих.