Королева Огайо пыхтела вверх по реке, в честь которой была названа. Фредерик Дуглас нетерпеливо расхаживал по палубе. Судно до неприличия долго задержалось в Эвансвилле, чтобы принять на борт дрова, и от самого Кейро боролось с течением. Ему не хотелось опаздывать на обещанное выступление в Цинциннати.
— Надо было ехать поездом, — пробормотал Дуглас. Однако он покачал крупной головой. В какой бы город на северном берегу реки Огайо он бы ни отправлялся, он всегда садился на пароход. Таким образом, стоя то у левого, то у правого борта, в зависимости от того, плыл ли он по течению, или против, он мог смотреть в сторону принадлежащего Конфедерации штата Кентукки.
По ту сторону реки Огайо раскинулась столь же зелёная, приятно волнистая земля. Тень, окутавшая её, в отличие от дыма, окутывавшего Сент-Луис, была воображаемой. Впрочем, для Дугласа эта тень не становилась ни менее осязаемой, ни менее гнетущей. На южном берегу реки страдали пленённые миллионы представителей его племени, а большинство соотечественников старательно притворялись, будто этих миллионов страждущих не существует.
Неподалёку от Дугласа белый мужчина и его супруга также смотрели в сторону Кентукки. Увидев обеспокоенные выражения их лиц, он смягчился. Не все белые в США игнорировали бедственное положение негров в Конфедеративных Штатах. Затем женщина сказала:
— Джек, ты уверен, что это безопасно — путешествовать по Огайо, когда идёт война?
— Безопасно, как дома, милая, — обнадёживающе произнёс мужчина и похлопал женщину по ладони. На нём был крикливый костюм в бело-коричневую клетку и котелок с пером в ленте; как предположил Дуглас, этот человек пытался произвести на невежд впечатление собственной важности, которой, на самом деле, не обладал. Впечатлить жену у него определенно получалось. Громким, напыщенным голосом он продолжил: — Если бы повстанчики хотели ввязаться в настоящую драку, они это уже сделали бы. Как по мне, им на это духу не хватит. Прошлой ночью мы проплывали мимо Луисвилля, разве нет? И погляди, как Кастер перемолотил их на западе. Это было в Техасе или на Индейских территориях? Я не помню.
Действительно, мимо Луисвилля и Фоллс-оф-Огайо они прошли без проблем. Одной из причин, почему им удалось избежать проблем, было то, что они прошли по каналу со стороны Индианы, тому, который после войны пришлось мучительно рыть через твёрдые скалистые породы, а не по Луисвилль-Портлендскому каналу в конфедератском Кентукки. Дуглас это понимал, а Джек нет.
Королева Огайо свернула в излучину реки сразу за Мэдисоном, штат Индиана. Супруга Джека указала на берег со стороны Кентукки.
— Там пушки, — сказала она.
И это действительно были пушки. Дуглас их узнал. Четыре двенадцатифунтовых Наполеона, оставшихся с войны. Как оружие в нынешние времена, они не представляли ничего особенного. Равно как и войска, что их окружали. Судя по плохо сидящим серым мундирам, это были ополченцы Кентукки, а не регулярные войска Конфедерации.
Древние пушки, солдаты-любители — бронированная канонерка за считанные минуты истребила бы людей и разломала пушки. Королева Огайо никакой канонеркой не была.
— Вы! Лодка янковская! Сдавайся! — крикнул через реку один из кентуккийцев — на пароходе с колёсами по бортам развевался большой флаг США. — Швартуйся на этом берегу. Мы вас обыщем насчёт не перевозите ли вы солдат, а потом вы станете военной добычей.
Фредерик Дуглас спешно спустился на главную палубу, затем прошёл на нос парохода. Если придётся плыть, ему не хотелось обплывать судно, чтобы добраться до северного берега Огайо. Ничто не могло заставить его остаться на борту, если судно причалит на территории Конфедерации. Если ополченцы его поймают, то продадут в рабство. Он был свободен более сорока лет, всю взрослую жизнь. Он был готов умереть, лишь бы остаться свободным и не вернуться под ярмо.
— Сдавайся! — снова крикнул ополченец. Когда Королева Огайо продолжила плыть мимо, он повернулся к батарее и махнул. Орудийные расчёты стояли и наблюдали за колёсным пароходом. Теперь один расчёт пришёл в движение.
— Они собираются в нас стрелять? — спросил небритый пассажир в грязной робе.
— Не могут, — ответила ему столь же грязная женщина. — Не станут.
Наполеон рявкнул. Из его ствола вылетело пламя и дым. Ядро упало в реку перед пароходом. Орудие откатилось от отдачи. Артиллеристы принялись его перезаряжать. Остальные три расчёта также занялись своими орудиями.
— Это было предупреждение, — крикнул кентуккиец в адрес Королевы Огайо. — Сдавайтесь или мы разнесём вас по всей реке!