Пассажиры тревожно и настороженно закричали. Из рубки наверху донёсся приказ, настолько преисполненный яростью и горячностью, что перекрыл нарастающий шум:
— Закрутить предохранительные клапана, лейте эфир в топки![39] Валим отсюда к едрени матери!
Приказ означал, что судно может взорваться, даже если пушки конфедератов в котёл не попадут. Дугласу было плевать. Он захлопал в ладоши, аплодируя здравомыслию капитана — сдача в плен для него была немыслима. Чем раньше они выйдут за пределы досягаемости Наполеонов, тем лучше.
Остальная часть батареи открыла огонь по пароходу, на этот раз, от всей души. Одно ядро просвистело выше, промах. Ещё одно упало в реку совсем рядом с судном, облив водой Дугласа и стоявших рядом пассажиров. Третье снесло пару футов верхней части дымовой трубы. Повстанцы запрыгали так, словно бы уже потопили Королеву Огайо. Яростные окрики командира заставили их успокоиться и заняться перезарядкой.
— Господи! — донёсся до слуха Дугласа стон Джека сверху. — Что же нам делать?
— Думаю, нам лучше спуститься вниз на главную палубу, — ответила его жена — очевидно, здравомыслия ей хватало на них обоих. — Если судно загорится, придётся прыгать в реку.
Пассажиры десятками хлынули из кают и салонов парохода на лестницы и главную палубу. Часть побежала на правый борт, поглазеть, как с берега реки по ним стреляют ополченцы. Другие отправились к левому борту, словно надеялись, что будут в безопасности, не видя оттуда пушки конфедератов.
Мгновение спустя пушки доказали иллюзорность такой безопасности. Ядро попало в надстройки Королевы Огайо и прошило деревянную конструкцию судна насквозь, словно та была из картона. Шквал криков — мужских и женских — со стороны левого борта свидетельствовал о том, что ядро прошило по дороге и как минимум одного пассажира.
— Господи Иисусе! — выкрикнул кто-то. — Если попадут в котёл, всё это чёртово судно рванёт, будто набитое порохом.
Эта мысль уже пришла на ум Дугласу. Он гадал, додумались ли до неё артиллеристы конфедератов. Возможно, для них всё это казалось веселой забавой, как для мальчишек, надувающих лягушек. Но лягушки умирали всерьёз, как могла погибнуть пара сотен гражданских, если повстанцам повезёт, или скорее, не повезёт, попасть… или если экипаж, спасаясь бегством от батареи, перегреет котёл и тот взорвётся безо всяких попаданий.
По пятам за этой мыслью, пришла другая, ещё хуже.
— Сколько пушек ждёт нас на следующем повороте реки? — обратился чернокожий оратор к небесам.
— Захлопни пасть, чёртов ниггер, — бросила белая женщина, похожая на чью-то незамужнюю тётушку. Дуглас умолк, хоть это и не имело значения. Если вдоль Огайо находилась ещё одна батарея пушек, это могли быть в равной степени пушки и США и КША, предположил он, однако, беспокоили его именно пушки конфедератов.
Бум! Бах! Ядро угодило в колесо парохода по правому борту. Разлетелись щепки. Одна вонзилась в мужчину, тот заверещал, как проклятый. Колесо продолжало крутиться, хотя Дугласу оно стало напоминать улыбающегося человека без одного зуба.
Королева Огайо под ногами задрожала, словно беговая лошадь, вдруг получившая кнута. Она запрыгала на воде. Из недавно повреждённых труб клубами валил дым и сыпались искры. Берег реки казался размытым, настолько высокой была скорость судна.
Однако в сравнении со скоростью двенадцатифунтового железного ядра, самый быстрый темп судна выглядел жалким ковылянием. Всплески вокруг Королевы Огайо говорили о том, что расчёты орудий, что по ним стреляли, были мастерами своего дела. Но удары и крики говорили о том, что для того, чтобы попадать, мастерами быть не нужно.
— На борту есть врач? — крикнул кто-то.
Затем раздался иной крик, более ужасный:
— Пожар! — Теперь уже не весь дым выходил только из труб. Судно было сделано из дерева и окрашено в несколько слоёв. Возможно, его запалило одно из попаданий раскалённых ядер. Либо ядро попало в угольную печь на камбузе, либо разбило керосиновую лампу, либо… Задумавшись об этом, Дуглас осознал, сколько же имелось неприятных возможностей.
— Вёдра! — крикнул один.
— Насос! — крикнул другой.
Дуглас не знал, что на судне имелся насос, но сейчас это не имело значения. Глянув назад, он заметил, что вся корма Королевы Огайо была объята пламенем. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — с этим пожаром не справиться.
Возможно, капитан увидел то же самое. Королева Огайо взяла лево руля, направляясь прямиком к берегу реки, принадлежавшему США.
39
Смачивание твёрдого топлива эфиром ускоряет розжиг, но делает процесс горения менее предсказуемым.