— Факт. — Глаза Гейба Хэмилтона блестели. — Они не станут обдирать друг друга, не станут эксплуатировать друг друга, как поступают капиталисты, или, как они сами обращаются с безбожниками, если уж на то пошло. С кого они дерут три шкуры, так это со своих жён.
Он никак не мог успокоиться. Насколько мог судить Линкольн, мало кто из безбожников, живших на территории Юта, мог оставить эту сторону в покое. Именно поэтому Юте несколько раз не удавалось добиться признания себя, как штата со стороны Союза. Хотя Книга Мормона возражала против этого, прихожане Церкви Святых Последних Дней не отказывались от многожёнства, а те, кто не принадлежал к их церкви, не могли с ним смириться.
Убедившись, что официант Габор их не слышал, Хэмилтон произнёс:
— Я просто счастлив тому, что от конфедератов мормонам ещё меньше пользы, чем от нас. Если бы дело обстояло иначе, Юта восстала бы прямо в разгар этой войны, и это факт.
Вспоминая о ряде вещей, упомянутых Джоном Тейлором во время того ужина, Линкольн сказал:
— Не будьте столь уверены, что они не восстанут по собственной инициативе, воспользовавшись тем, что мы отвлеклись на КША и европейские державы. Я считаю, президент Блейн проявил недальновидность, выведя войска из Форта Дуглас.
Ему не было дела, передаст ли Габор его слова Джону Тейлору или нет. Наоборот, он надеялся, что официант передаст президенту мормонов, что кто-то испытывает сомнения в его намерениях. Он не стал упоминать, что считал действия Блейна по вовлечению Англии и Франции в дела США столь же недальновидными. Во время своего правления он сделал всё возможное, чтобы удержать европейские державы от вмешательства в его борьбу с Конфедерацией. Все его деяния не включали в себя достаточное количество побед, которые могли бы удержать Конфедеративные Штаты от обретения независимости.
— Я был бы рад, если бы рядом со мной находился кто-нибудь в синем мундире, вот, что я вам скажу, — произнёс Гейб Хэмилтон. — Порой мне кажется, что они единственные, кто удерживал мормонов от того, чтобы наступить на нас железной пятой.
— До сей поры они вели себя прилично, — сказал Линкольн. Позже, не очень сильно позже, он вспомнит, насколько оптимистично это прозвучало.
— Так и есть, — неохотно произнёс Хэмилтон, словно они обсуждали надежду на хорошую погоду поздней осенью — что-то приятное, но маловероятное. Вспоминая о лояльности Бригама Янга во время Войны за Сецессию, Линкольн понадеялся, что этот безбожник тревожился безосновательно.
После завтрака Линкольн сказал:
— Мистер Хэмилтон, не будете ли вы столь любезны отвезти меня в офис Вестерн Юнион? Хочу отправить сыну телеграмму.
— С радостью, сэр, — ответил Хэмилтон. — Позвольте спросить, а чем сейчас занимается ваш сын?
— Роберт?[43] Он адвокат в Чикаго, ведёт юридические дела компании Пульмана, если быть точным. — Вытянутое и мрачное лицо Линкольна, стало ещё длиннее и мрачнее. — И он ни капельки не одобряет политику своего старика. — Выражение его лица слегка просветлело. — Впрочем, мы не позволяем этому вмешиваться в наши семейные дела. Как видите, мы не настолько глупы, как США и КША.
Хэмилтон одобрительно хмыкнул.
— Мне это нравится, хотя повстанчикам нет. Их послушать, так они такие же старые, как мы, и единственная связь между нами в том, что они решили на какое-то время остаться в одном доме с нами, пока не переехали в новое место.
— Я предпочитаю думать об этом, как если снести половину дома, чтобы построить новый из материала его стен и перекрытий. — На лице Линкольна появилась печальная улыбка. — Разумеется, Конфедеративным Штатам нет никакого дела до того, что я думаю. — Поднимаясь из-за стола, он поднял указательный палец, поправляя сам себя. — Нет, не совсем так.
— Правда? — Гэбриэл Хэмилтон приподнял бровь. — Не думал, что вам придётся как-то дорабатывать это утверждение по форме, цвету или размеру.
— По цвету — верное выражение, — сказал Линкольн. — Я слышал, что некоторые мои труды весьма популярны среди немногих образованных негров в Конфедерации — труд их расы эксплуатируется намного жёстче, или, наверное, более открыто, чем в Соединённых Штатах.
— Разве не примечательно? — сказал Хэмилтон. — Как вы считаете, каким образом ваши речи, статьи и книги попадают к ним в руки?
43
В реальности, Роберт Тодд Линкольн (1843–1926) тоже старался не лезть самостоятельно в политику и даже открещивался от политического наследия отца, предпочитая работу в муниципальных органах Чикаго и Совете директоров Пульмана, что не помешало ему побывать по 4 года военным министром в администрации Гарфилда послом США в Великобритании в администрации Кливленда.