Выбрать главу

Хор снова запел гимн, на этот раз более длинный, чем предыдущие. Пока он пел, восемь епископов церкви нарезали ломти хлеба на маленькие кусочки для причастия. Служки разложили кусочки по подносам и передали их собравшимся.

Пока всё это происходило, место за кафедрой занял пожилой человек. Линкольн не разглядел его в лицо, уж слишком далеко он находился, но когда человек заговорил, он напрягся — голос Джона Тейлора он узнал.

— Я бы хотел прочесть пару стихов из двадцать первой главы Книги Откровений, и обсудить их с вами, — произнёс Тейлор. — Святой Иоанн Богослов начинает главу такими словами: И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. Друзья мои, братья, разве здесь у нас не новый Иерусалим? Разве не были мы испытаны пламенем преследования и не закалились, как чистый металл? — Линкольн счёл занятным, что он использовал сравнение из горного дела. Он не смог задержаться на этой мысли, поскольку Тейлор продолжил: — Разве Господь не даровал нам эту землю, этот новый Иерусалим, дабы мы использовали её и меняли, согласно своим желаниям и Его? Разве мы не богато украсили наш Дезерет, который был пуст, когда мы пришли сюда?

В других церквях паства зашумела бы в одобрении. Здесь все сидели тихо, пока по рядам носили просфоры для причастия. Президент Тейлор продолжил:

— Под прежним небом и прежней землёй я понимаю, Иоанн имел в виду требования, навязываемые нам до этого времени правительством Соединённых Штатов, требования, нарушающие свободу вероисповедания, гарантированные для всех первой поправкой к Конституции. Эти ущемления нашей свободы не устоят, коль скоро мы входим под новое небо и на новую землю. Море слёз, что было нашим уделом, уйдёт, его более не будет, о чём ясно говорит Иоанн. Под новым небом и на новой земле, что мы создаём, мы будем свободны поклоняться и жить так, как считаем нужным и наиболее подходящим образом, и никто не посмеет каким-либо образом ущемлять наши права. Соединённые Штаты сейчас переживают собственный апокалипсис; ежели они решили не обращаться с нами так, как мы того заслуживаем, пусть будут отданы старому змею, именуемому Дьяволом или Сатаной, что обманывает весь мир. Вашингтон под обстрелом. Вавилон пал, пал сей великий град.

Линкольн повернулся к Гейбу Хэмилтону.

— Похоже, вы правы, — пробормотал он.

— Правда, неужели? — ответил активист. — Я вам, по правде скажу, сэр: лучше бы я ошибся.

Служкам с подносами с просфорами потребовалось время, чтобы дойти до галереи. Когда они, наконец, дошли до ряда, где сидел Линкольн, тот передал поднос, не взяв просфору. Ему не хотелось причащаться тому, что праздновали в Скинии.

Джордж Кастер выпрямился на сидении, когда поезд заскрипел, останавливаясь к западу от небольшого городка под названием Уосатч, что в Юте. Шелковистая плюшевая обивка и мягкая набивка требовали определенных усилий воли, чтобы заставлять себя сидеть на них: в то время, как штаб наспех собранной армии Джона Поупа ехал в комфорте люксового пульмановского вагона, солдаты, которыми он командовал, были упакованы подобно сардинам в тесные и потрёпанные внутренности вагонов, реквизированных у переселенческих поездов.

— Позволь взглянуть на карту, Том, — сказал Кастер. Его брат, сидевший через проход от него, протянул ему сложенный лист бумаги. Он развернул её, провёл пальцем по уже пройденному маршруту, затем буркнул: — Дальше будет Касл-Рок, а затем мост через Эхо-Крик.

— Должно быть, так, — сказал Том Кастер. — Это там мормоны перекрыли дорогу. — В его голосе звучало трепетное желание отправиться воевать, пусть даже и с гражданами собственной страны.

Едва поезд окончательно остановился, бригадный генерал Джон Поуп встал со своего места и обратился к офицерам со свойственными ему высокопарными интонациями:

— Джентльмены, у нас появилось право и возможность вернуть непокорную территорию Юта в союз с Соединёнными Штатами Америки. Предлагаю сойти и изучить те повреждения и вандализм, что проявили мормоны к железнодорожным путям в незаконных и недостойных попытках отделить себя от нашей великой страны.

— Это даёт нам право и возможность быть застреленными, если чёртовы мормоны решат, что плевать хотели на возвращение в союз, — прошептал Том Кастер брату. Однако он оказался одним из первых, кто встал и направился прочь из вагона.