— Если бы Джеронимо понимал, о чём вы, то поблагодарил бы вас — насколько мне удалось выяснить, он в той же степени знахарь, что и вождь, — сказал Стюарт. — Хотя это ни то и ни другое. — Он замолчал, чтобы надеть свободный от скорпионов сапог, прежде чем продолжить излагать свой катехизис: — Эти черти-апачи ненавидят и янки и мексиканцев?
— Готов спорить, ненавидят, — воскликнул майор Селлерс. — Хотя, если посмотреть на вещи с их стороны, я не могу их за это винить. Единственная причина, по которой они не могут решить, кого из них ненавидеть сильнее, в том, что и чёртовы янки и мексиканцы делают всю возможную дьявольщину, лишь бы истребить их.
— И это значит, у них имеются хорошие твёрдые причины быть верными Конфедеративным Штатам, не так ли, майор? — спросил Стюарт.
— Раз уж вы показываете это с такой стороны, то, да, сэр, полагаю, имеются. — Ни в голосе, ни во внешнем виде майора Селлерса не было заметно радости. — Единственное, на что я надеюсь, сэр, что нам не придётся пожалеть о том, что мы им вообще доверились.
При этих словах своего адъютанта Стюарт натягивал второй сапог. Он замер, надев его до половины голени. Его брови поползли вверх.
— Господи Боже, майор, если я буду доверять им, едва они скроются с глаз моих, можете смело отправлять меня в приют для умалишённых. Они опасны, как… скорпионы. — Он закончил надевать сапог. — Если бы это было не так, каким образом столь малым числом им удаётся доставлять столько неприятностей такому множеству солдат США и мексиканцев?
— Сэр? — На лице Селлерса появилось новое выражение — недоумение. — В таком случае, зачем мы выдали им Тредегары?
— Чтобы они могли стрелять из них в янки, разумеется, — ответил Стюарт. — И они будут этим заниматься. Как вы сами сказали, у них для этого достаточно поводов.
— Что ж, да, сэр, — сказал майор Селлерс. — Но, раз, Сонора принадлежит нам, разве у них не найдутся причины стрелять в нас?
— Надеюсь, не найдутся. Надеюсь, после того, как Сонора станет нашей, они, если им так припечёт, отправятся стрелять в Нью-Мексико, — сказал Стюарт. — Но пока я готов рискнуть. Ежели они решат устраивать набеги на наши линии снабжения, вместо того, чтобы работать с нами, жизнь может стать куда более оживлённой, чем нам этого бы хотелось, не так ли?
Он наблюдал, как Селлерс обдумывал его слова. Он заметил, что вид у Селлерса оставался по-прежнему несчастным, пока он приходил к тем же умозаключениям.
— Сэр, нам нужна эта железная дорога из Эль Пасо, — сказал адъютант.
— Да, нужна, — ответил Стюарт. — Но она пока не достроена. Если её не достроят к концу войны с Соединёнными Штатами, у нас появятся более серьёзные проблемы, чем я рассчитывал. Когда война закончится, а железную дорогу достроят, полагаю, мы сумеем справиться с любыми проблемами, что смогут нам устроить несколько сотен краснокожих. До тех пор мы будем использовать их в наших интересах. А поскольку это и в их интересах тоже, я не понимаю, как они могут перестать быть полезными инструментами для нас.
Лицо адъютанта просветлело.
— Тогда, ладно, — с облегчением произнёс майор Селлерс. — Раз уж вы считаете их инструментами, а не полноценными союзниками, всё в порядке. В конце концов, сэр, они же не белые.
— Не белые, — согласился Стюарт. — Разумеется, даже то, что мы белые, не мешает нашим союзникам использовать нас, как инструмент в борьбе с США. В конце концов, мы же не европейцы.
Эта мысль прошла мимо внимания Горацио Селлерса. Селлерс был дотошным человеком, что делало его чертовски хорошим адъютантом. Однако у него плохо получалось складывать детали внутри другой, более крупной картины. Некоторые адъютанты пользовались своими должностями при офицерах более высокого звания, чтобы самим добиться этих высоких званий. Селлерс, скорее всего, до самой отставки останется майором, если доживёт до этой отставки.
Каждый человек хорош в чём-то и хорош для чего-то, думал Стюарт. Без майора Селлерса скудные силы конфедератов на границе с США были бы намного менее эффективны, чем они были. Также без него Стюарту пришлось бы следить и беспокоиться о многих вещах, которые, вероятно, можно было бы счесть важными. Если Горацио Селлерс не считал, что о чём-то стоит беспокоиться, значит, так и есть.
Стюарт откинул в сторону навес палатки и вышел наружу. День был ярким, безоблачным и жарким. Не считая случайных бурь, приходивших с юга, любой летний день в этих местах был ярким, безоблачным и жарким. Стюарт подумал, что может видеть до самого горизонта. На среднем расстоянии, казалось, мерцала вода. Он предупредил своих людей, чтобы не гонялись за миражами.