— Пусть будет так, — кивает он.
— А насчет последней… Можно, я цитатой скажу?
— Можно, отчего же нельзя, — пожимает плечиками он.
— ЧЕЛОВЕК РОЖДЕН ДЛЯ СЧАСТЬЯ КАК ПТИЦА ДЛЯ ПОЛЕТА! Вот такая будет моя базовая установка.
— Замечательно! А теперь глянь-ка в Инструкцию!
Посмотрела я в талмуд, а там вместо прежних установок уже новые вписаны. Пока слабенько так, пунктиром намечены, но все равно читаются.
— А теперь тебе предстоит их делами подтвердить, — говорит Ангел. — Тогда они силой веры нальются и ярче проступят. Теперь у этой девочки совсем другая база для жизненного пути!
— Ой, хорошо-то как! Выходит, я этой девочке помогла?
— Ты себе помогла. Потому что она — это ты. Это же твой Внутренний Ребенок, не узнала, что ли?
— Да что ты говоришь? Так вот почему модель «Жен-XX»! Я ж еще в прошлом веке родилась…
И тут у меня такой душевный порыв произошел, столько нежности к этому детенышу, что я заговорила:
— Ах, малышка, как хорошо, что мы с тобой встретились! Маленькая моя, ты такая славная! Я тебя так люблю! Да я для тебя хоть сто инструкций перепишу, чтобы они тебе жить не мешали, а помогали! Я для тебя все сделаю! Ты только знай, что я уже большая и умная и я всегда с тобой.
Она на меня смотрит, что-то лепечет, улыбается беззубым ртом, а глаза такие мудрые-мудрые, какие только у детей и стариков бывают, словно видит она то, чего мне не видно.
— Пока, — говорит мне Ангел. — Повидались — и хорошо. Возвращаться тебе надо.
— А как же я вернусь? — спохватилась я. Самолет-то мой уже того… далеко улетел!
— А кто говорил, что «человек рожден для счастья, как птица для полета»? Вот и давай, на крыльях счастья!
— Да у меня крыльев нет, — отвечаю я.
— Это у тебя-то???
И тут — что за чудо! — ощущаю я, что за спиной у меня распахиваются такие крылья — на полнеба! И понимаю я, что они всегда там были, только я ими почему-то не пользовалась. Подняли меня эти крылья и понесли прочь.
— Прощай! — машет мне Ангелочек. — До новых встреч в эфире! Прилетай время от времени!
— Присмотри тут за ней! — кричу ему я. — Спаси-и-и-бо-о-о!
Тут меня крылья к Солнцу развернули, и ударил мне в глаза ослепительный свет — так, что я зажмурилась и засмеялась.
— Это ты так радуешься, что кормилец с работы пришел? — спрашивает Солнце.
Я глаза открыла — а это мой муж вернулся, свет в комнате включил. А я на диване лежу, сны с ангелами смотрю, и даже ужин еще не готовила.
— Надо же, спишь и хохочешь во сне! — подивился он. — Что-то забавное приснилось?
— Ага, забавное. Я во сне на небе с двумя ангелочками общалась. А ты там был — солнце.
— Ну, так оно и есть, — невозмутимо отвечает муж. — Я — твое солнце, ты — моя луна, а кругом — наша Вселенная, и в ней — одни сплошные ангелы. Чего тут удивительного?
Действительно, чего? Вот он сказал, и я поняла, что так оно и есть!
— Кстати, как там в нашей Вселенной насчет питательных веществ? А то твое солнце такое голодное — жуть просто!
— Сейчас все будет! — пообещала я, направляясь на кухню.
Да, что же мне раньше-то таких снов не снилось? Я бы уже такая подготовленная к материнству была! Ну ничего, всему свое время. Значит, мое время вот сейчас и пришло. На душе у меня пели птицы и царила весна, и она уже ждала нового чуда.
ЧУДО ДЕВЯТОЕ
После сна моего чудесного я просто окрыленной себя почувствовала, так уж он меня вдохновил! Оказывается, заниматься своим Внутренним Ребенком так же интересно, как возиться с собственным детенышем. Да мне вообще кажется, что это — как генеральная репетиция, сначала на себе потренируюсь, а уж потом…
— А потом тебе доверят реальный проект «Рождение нового человека», — смеется муж. — А ты не слишком своими сказочными изысканиями увлеклась?
— Ничего и не слишком, — отвечаю я. — По крайней мере, один плюс точно есть: я своей пресловутой миомой заморачиваться совершенно перестала, не до нее мне. Есть дела поважнее!
— И другой плюс имеется, — муж подсказывает. — Ты выглядеть совсем по-другому стала, заметила?
— Нет, — озадачилась я. — А как — «по-другому»?
— Из тебя словно девчонка проклюнулась. Смеешься, шутишь, озорничаешь… Носишься туда-сюда, как электровеник. В глазах азарт, на мордашке улыбка, на щеках румянец. Я тебя такой и не помню!
— А какой ты меня помнишь? — еще больше удивилась я.
— А такой… взрослой. Вся такая серьезная, правильная, строгая, основательная. Одно слово — учительница!