Кононов Николай
Как мне жаль
Николай Кононов
Как мне жаль
дневник
Передо мной тетрадь - очень хорошая, немецкая, с коленкоровым корешком, в картонном переплете, оклеенном мраморной бумагой. Чистая и опрятная вещь.
"...у немцев, трудолюбивой нации, умеющей вообще-то и отдохнуть, прямо скажу, - продумано все до самых незначительных мелочей. Взять хотя бы фотоаппараты - нашим не чета. Набор выдержек и диафрагм аппарата Роляйлефлекс, заявляю категорически - удовлетворит любые запросы - как любителю, так и профессионалу.
Итог дня (подчеркнуто волнистой линией)
- Автомобиль дольше заводился на примерно 7-8 минут, в силу того пришлось передвигаться ускоренно. Требуется профилактика клапанов (подчеркнуто волнистой линией по трафарету офицерской прозрачной линейки).
- Лекцию по организации подразделения тягачей ракетной дивизии прочел практически без конспекта. Сказывается опыт.
- Взял институтский заказ. 3 кг говядины без костей, шпроты - 6 банок, зеленый горошек Венгрия - 11 б.
- Слушал закрытую лекцию о международной обстановке. В двух словах положение сложное. Все-таки у нас больше 10 000 тыс. км сухопутных границ, это не считая морских рубежей. Еще на нас границы соц. лагеря. Оппортунисты югославская компартия Тито (и нашим и вашим), румынская (хуже болгарской), албанские маоисты, с северной кореей не все понятно (м. б. сталинизм, но дисциплина (подчеркнуто) высокая, могут всю страну превратить в один военный кулак), Монголия и Вьетнам практически республики СССР, братская Куба! арабские государства соц. ориентации, африканские молодые страны гвинея-бессау к примеру (там был Вас. Кузьмич Кутуев военным советником, мы с ним кончали в Караганде курсы переподготовки выстрел в 49-м).
- Заказал секции для парника под ран. помид. и огурц. Профиль мой. Сварка их. Дал чертеж в двух измерениях и аксонометрию. Обрезки могут оставить.
- Имел конфликт. Сказал ему буквально следующее - ясно и по буквам: "Если не Советская Власть, которая дала тебе все - от беспл. образования до мед. обслуж., ты бы крутил быкам хвосты в Уманцево и батрачил на Сердюченок, как мой дед. У нас до Великой Отечественной Войны было пятеро детей, не было света и земляные полы, воду возил Бердыш на кляче, а вот посмотри - все добились, получили высшие образованья. Мать в этом конфликте взяла мою сторону. Посмотрел тетрадь - почерк не разработан к 9 классу. Я сказал, что когда собирался жениться на твоей матери, то исписал целую тетрадь именем отчеством тещи, которая мне - мать".
"Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна! Уважаемая Елизавета Антоновна!"
И он показал мне эту тетрадь.
Куда же она подевалась?
Как мне жаль, как мне жаль, как мне жаль, как мне жаль...
Микеша
Если бы моя судьба сложилась так, что я был бы вынужден жить в этом городе, то о лучшем месте, о лучшем виде из окна я и не мечтал бы. Это следует описать, чтобы многое стало ясным.
Мне и посейчас зрелище, видимое из их окон, представляется видением. Как если бы черно-белая фотография оживала, когда, всласть на нее насмотревшись, закрываешь глаза. Вообще, в их жизни на склоне холма, в утесе кирпичной башни на восьмом этаже было нечто от фотографии, - их нельзя было застать врасплох, они были готовы к съемке и разговаривали и вели себя так, словно вся их маета, перетекающая в хаос прошедшего времени, имеет цену, ну, солей серебра хотя бы.
Когда я заявился к ним со звонком за несколько дней, с назначением часа визита, с долгими подробными описаниями транспортных развязок, с перечислением автобусных маршрутов, которые чуть хуже, но надежнее трамвайных, почему-то с перечислением железнодорожных переездов, где можно прождать от десяти минут до получаса, потом подъезда с торца, плохо работающего небезопасного лифта, сейфовой двери в квартиру, где еще нет звонка, так как эти пошлые квазиптичьи трели немыслимо слушать и т.д. и т.п., - то, выйдя на балкон, я поразился тому, как время суток, глупый календарный час может смешаться, как подкрашенная жидкость, с совершенно иными изумительными вещами. С далеким гудком еле видимого парохода, с подвешенной на крюк связкой циклопических луковиц, с куртуазным приветствием их маленького сына, преувеличенно хорошо воспитанного. Стеллаж с его многочисленными фирменными игрушками по упорядоченности мог потягаться с таблицей Менделеева. У пухлого мальчугана должна была быть борода, сюртук и золотой брегет на цепочке через живот...
Они стремились к евростандарту - тотальной белизне и гладкости.
Непобежденной оставалась лишь лоджия, заваленная прелестными пожитками.