…За годы политической деятельности, сопровождавшиеся бесчисленным количеством встреч, я усвоил правило: даже если при знакомстве с человеком кажется, что больше никогда с ним не увидишься, зарекаться не стоит.
В Чили наша делегация имела основательную беседу с лидером чилийских коммунистов Луисом Корваланом. Он даже организовал прием в нашу честь. Неформальная обстановка дала возможность ближе познакомиться с политическими взглядами Л. Корвалана и его соратников. Мой разговорный испанский, освоенный за год пребывания на Кубе, пригодился, помогал включаться в дискуссию. Так что этот вечер закрепил наше знакомство. И через некоторое время оно продолжилось.
Новая встреча с Л. Корваланом произошла в Гаване – на конференции Организации солидарности народов Латинской Америки (ОЛАС) в августе 1967 года. Возможность встречаться почти каждый день с Л. Корваланом на этом форуме, продолжавшемся долгие две недели, была для меня очень важной, прежде всего для лучшего понимания острых дискуссий на конференции и, по сути, положения дел в странах Латинской Америки.
После прихода к власти генерала Пиночета Л. Корвалан был схвачен. Находясь в заточении, он стал, можно сказать, главным политзаключенным военной хунты. Его имя было на устах протестующего народа Чили, как и имя погибшего в результате жестоких пыток легендарного гитариста Виктора Хары.
В Москве, в Гаване, в Берлине (ГДР) и других столицах социалистических стран искали пути (открытые и закрытые) для того, чтобы вызволить Л. Корвалана из заключения. Хорошо помню, как проходили международные акции в его поддержку. И часто смысл был не в том, чтобы освободить лидера коммунистов Чили. Скорее, речь шла о его, Л. Корвалана, высокой репутации борца за справедливость. Человека, начавшего жизнь со стези учителя и имевшего репутацию глубокого интеллектуала.
В 1976 году академик Андрей Сахаров предложил обменять Луиса Корвалана на известного советского политзаключенного, диссидента Владимира Буковского. Многоходовая политическая сделка между Западом и Востоком состоялась. Обмен произошел на территории Швейцарии. В ту пору появилась частушка: «Обменяли хулигана на Луиса Корвалана».
Л. Корвалан прибыл в Москву. Церемония встречи проходила в здании Совета экономической взаимопомощи в центре Москвы. Главным с нашей стороны был секретарь ЦК КПСС Б.Н. Пономарев. Встречающих было 15–20 человек, в том числе и я. Состоялась эмоциональная беседа, рассказ о том, что было и что будет.
Все встречающие Л. Корвалана, вызволенного из застенков генерала Пиночета, ожидали, что увидят изможденного, измученного человека. Вовсе нет. Подтянутый, со своей знакомой улыбкой, не сломленный, с крепким рукопожатием, он предстал перед нами. Рядом со мной стоял Азиз Шефир, гражданин Ирака, лауреат Международной Ленинской премии мира, побывавший в качестве политзаключенного в иракской тюрьме. Он сказал мне: «Александр, посмотри, как Корвалан хорошо выглядит. Представляю, каким бы он был, если бы оказался в иракской тюрьме у Саддама Хусейна!»
Исторические события живут дольше, чем люди. Все годы после поездки в Чили, особенно в трагические пиночетовские годы, меня не покидал интерес к судьбе народа этой страны. Многое осталось в памяти. Думаю, что историки уже немало исследовали в событиях того времени, но многое еще будет изучаться. Лидер чилийской молодежи Гладис Марин, о которой я писал выше, прожила насыщенную жизнь. Она боролась и ждала, когда Чили избавится от тиранического режима. В 2005 году Гладис Марин ушла из жизни в возрасте 63-х лет. Президент Чили Рикардо Лагос объявил двухдневный общенациональный траур. Проститься с легендарной женщиной пришло не менее полумиллиона человек. Ее провожали простые люди, соль земли, считавшие Гладис Марин самой последовательной сторонницей справедливости.
Между ЦК и МИДом
Считаю, что годы комсомольской работы, опыт международного молодежного движения – лучшая школа для будущего политика. Не менее важно будущему политику свято относиться к настоящей мужской дружбе. В нашем сообществе друзей в 1960-х годах, состоявшем из людей совершенно разных – по профессиям, характерам, национальностям, – были выходцы из Тбилиси, Владикавказа, Еревана, Баку, Ленинграда, Ростова-на-Дону, других городов. Спустя полвека могу подтвердить: все мы выделяли из своей среды Евгения Примакова как талантливого и надежного человека. Он никогда не важничал, хотя позднее достиг больших высот в политике и науке. Никогда, ни при каких обстоятельствах не бросал друга в беде. Политическую карьеру мы начинали с ним одновременно на «восточном направлении». Он был корреспондентом «Правды» на Ближнем Востоке, много публиковался, одновременно занимался серьезными научными изысканиями в сфере международных экономических отношений. А я, после очень интересной работы в КМО, перешел в Советский комитет солидарности стран Азии и Африки. Там наши с Примаковым дороги сошлись еще ближе. Мы прошли вместе многие горячие точки, побывали в непростых ситуациях во время гражданской войны в Ливане, оказались свидетелями радикального экстремизма на Ближнем Востоке.