Она: – Как мил ты сегодня…
– Эллочка, я специально готовился, чтобы сказать тебе… Слушай… постирай мне рубашку, а?
– Да ты что! Я дома-то не стираю, муж всё делает.
– Как же ты здесь обходишься?
– Хм, проще пареной репы. Привезла с собой пару чемоданов платьев, да третий купила в Москве. Чао бамбино, крошка!
День 9
Полдень. Холл. Импровизированные танцы.
Проходя мимо, он замечает землячку, устремляется к ней. Танцуют.
– О-О! "Тансулпан, утренняя звездочка моя"… Я тебя уже восемь дней ищу.
Она лукаво: – "А-ах, где ты раньше был, Целовался с кем…"
В танец вклинивается пухлый армянин – в трико, кедах. Он раз пересекает ему дорогу, потом два, потом берет землячку под ручку и они шутливо танцуют "канкан". Он отходит в сторону к двум ребятам-художникам. Один – среднего роста с густой окладистой бородой – Володя. Другой – высокий, под метр девяносто, стройный блондин – Саша.
– Ребята, я человек мирный, но, по-моему, сейчас кого-то буду ронять.
Порывается к армянину. Володя с Сашей берут его под руки: – Успокойся, Руслан, хватит с тебя и пианино. Пойдем к нам.
Недостроенный бар.
Ведра с красками, пульверизаторы, олифа, кисти, художественный беспорядок. Садятся на какой-то захламленный стол, пьют пиво из горлышек. С ними две весьма эмансипированные дамы лет от 28 до 38. Все курят. Первая весьма эмансипированная дама:
– Русланчик, говорят, у тебя была масса приключений, расскажи.
– Желание дамы – для меня закон!
Пантомима: жестикулируя, изображая наиболее острые моменты, рассказывает. Дамы ржут, ребята улыбаются. Дамы поочередно прерывают, вставляя соленые хохмы.
Вторая весьма эмансипированная дама:
– Русланчик, слушай, запиши это на бумаге, получится отличная кинокомедия.
– Я бы мог, но как протолкнуть на Мосфильм?
Обе вместе:
– Мы тебе поможем.
– Дамы шутят…?
Саша, с весьма серьезным видом:
– Нет, Руслан, дамы могут.
Первая весьма эмансипированная дама:
– Завтра, в три дня, мы уезжаем. Успеешь – твое счастье.
– Но осталось всего полдня сегодня, полдня завтра.
– А ты напряги все шарики, вся ночь – впереди…
Номер.
Овальное зеркало с канделябрами, сверху зеркала желтая картонная корона, на канделябрах такие же манжеты, под зеркалом картонный нагрудник. Гора бутылок.
– Дамы правы, хватит с меня вина, женщин и карт. Триста своих вылетели как стая журавлей (характерный клекот журавлей): курлы-курлы-курлы… В том числе деньги на покупке жене… Итак, как говорил знаменитый Остап Бендер: "Что мы имеем в пассиве?" Нужны деньги на билет и прожиточный минимум. В активе? Имеются деньги на шапку Роберту и сапоги Гене. Актив с пассивом сходятся – это уже хорошо. Но что скажет жена? Б-р-р-р: страшно представить.
Сметает со стола мусор, бутылки, окурки – садится писать. Пишет.
Прощальный вечер. Холл 2-го этажа.
Часы в холле показывают 10 вечера. На фоне подсвеченного витража с изображением столиц союзных республик, сменяя друг друга, идут узбекский, башкирский, дагестанский, русский и другие танцы.
Его номер на этаже. Он пишет.
На часах 12 ночи.
Темпераментные современные танцы – все смешалось.
Номер – он пишет.
На часах 2 ночи.
Большая группа юношей и девушек, в том числе все те, кроме Оли из Гомеля, стучится к нему в номер. Вразнобой:
– Руслан! Русланчик! Выходи!
Полнейшее молчание с его стороны, только во всю мощь двух колонок орёт джаз.
– Руслан, король именин! Пошли на прощальный ужин.
Отвечает только труба.
– Его, наверное, давно уже куда-нибудь утащили.
– А музыка?
– А, он всегда так, любит входить в комнату под яркий свет и музыку.
– Притом оттуда таким холодом несет, невозможно даже здесь стоять, не то что там.
За дверью:
Балкон распахнут настежь, рядом стол, куча бумаг, проигрыватель орёт во всю. Он, приплясывая, стоя, пишет, время от времени прикладываясь к трехлитровой банке воды.
4 ночи.
Внизу под его номером разгулявшаяся компания представителей почти всех республик, мощно поет:
"Шумел камыш, Деревья гнулись".
Номер. Он пишет.
6 ночи, вернее, утра.
На фоне освещенных витражей с видами Москвы балетная пантомима: влюбленные парочки танцуют, затем одновременно скрываются за дверями (юноши в белом, почти гимнастическом, девушки в тон и очень открытом).