— Папа, дело такое, ходит вокруг да около не буду, скажу сразу. Мама тяжело заболела: онкология.
Ваське на Маринку «сто лет в обед» наплевать было, но тут он подскочил от изумления. Молодая баба еще Маринка, и такое горе! Жалко!
— Она сейчас в больнице. Наши врачи не берутся за операцию — опасно. Но вот я нашел докторов в Москве, созвонился с ними — они согласились. В Москве сейчас такие операции делают, передовые технологии, — сын поморщился, — у нас все только в Москве, за МКАДом ведь людей нет…
Столичные специалисты озвучили такую сумму, что Сашке чуть плохо не стало. Начались судорожные подсчеты денег — не выходило никак. Сашка снял все свои сбережения, машину Светкину продал, свою на продажу выставил. Теща, добрая душа, все, что копила, отдала — все равно не хватало. Пришлось ему к отцу ехать, хотя до последнего делать этого не хотелось: Василий не обязан был спасать бывшую.
Сашка ошибся. Василий Маринку глубоко презирал, но подлецом не был. Надо так надо. Он посчитал, сколько у него лежало в копилке (кое-что откладывал с барышей). До полной суммы не хватало совсем немного, да где ж эти деньги взять? Посидел немного мужик, а потом ударил кулаками по коленям.
— Решено! Белянку придется продать!
Светка ахнула, Сашка помрачнел. Хорошо, детишки спали: реву было бы! Василий сказал — как отрезал:
— Деньги за нее хорошие дадут. И в руки она хорошие попадет! Люська с Дороховой давно вокруг меня кругами ходит. У нее четыре телки, я видел. Ничего, нормально баба с ними управляется. Наша пятая будет.
— Бать, а как же ты без Белянки?
— Ничего, справлюсь. Зато мать вылечим.
***
На следующий день Васька Сашку проводил до калитки. Дождался, пока машина, плавно тронувшись с места, скроется за околицей. Вздохнул и побрел домой. Он открыл шкафчик, достал початую бутылку, налил в граненую стопку, выпил и присел на лавку. На душе было тоскливо, муторно, до слез. Зачем? С какого перепугу он ляпнул про корову? Мало, что ли, он отдал Сашке вчера — ведь все, до последнего рубля выскреб и вручил сыну на лечение чужого человека! Кто ему Маринка? Что он с ней хорошего видел? Предательница, вертихвостка, бросила мужа и глазом не моргнула. Сколько у нее, у беспутной бабы, потом было хахалей? Пальцев на руках не хватит, чтобы пересчитать! Кто-нибудь про нее потом вспомнил? А почему муж должен вспоминать?
За окном послышалось требовательное: мммы-ы-ы. Пришла красавица, явилась не запылилась. Васька тяжело поднялся: надо обряжать скотину: напоить, подкинуть ей запашистого сенца, обмыть теплой водицей вымя, смазать сливочным маслицем и подоить. Нельзя перед Белянкой носом швыркать — разом почувствует она настроение хозяина, зажмется вся и не даст выдоить себя, как следует. Оставшееся молоко перегорит и пропадет. И если такое будет происходить часто — очень скоро Белянка станет яловой и годна будет только на мясо.
Корова, не торопясь, вошла в стойло, наклонилась к поилке и принюхалась. Убедившись, что все в порядке, принялась пить. Потом она подняла свою голову, обрамленную, словно короной, мощными рогами, и взглянула на Ваську. Глаза у Белянки — большие, умные, таили в себе вечную печаль и вселенскую тайну, непонятную простым смертным — безгрешные, чистые глаза существа, никогда и никому не делавшего зла, только добро, тепло, сытость и покой.
Васька дал ей большой кусок черного хлеба, щедро посыпанный крупной, серой солью, погладил по морде и гладкой холке. Он достал скамеечку, присел подле крутого бока и поставил перед собой блестящий, чистенький подойник. Звонко ударила по стенкам ведра первая струя белого и жирного, как сливки, молока. Белянка мирно хрумкала сеном и глубоко вздыхала, пока Василий, давясь слезами, делал добрую и вечную, издревле женскую работу — наполнял подойник сладким и сытным молоком, на протяжении многих веков спасавшим от голода и худобы грешных и неблагодарных людей.
Всю ночь Василий не спал, сидел у окна, уставившись в одну точку. Утром должна была подъехать эта задрыга Люська. Петров ей позвонил, так она сразу и без всяких колебаний согласилась. Еще бы, такая корова! Царица! Люська даже не торговалась.
Наверное, сразу после звонка Василия она подорвалась с места, как бешеная, и побежала к Петру Чеснокову — нанимать грузовик. Петька брал за перевоз по-божески, цен не заламывал. Он доставит Белянку до деревни Дороховой в целости и сохранности — не растрясет и не покалечит. Это не Серега Лужков из Колбек — тот был полным дураком, ездил по грунтовке со скоростью под сто километров. Так что в этом плане беспокоиться нечего.