МАЧЕХИНЫ ЧУДЕСА
У меня была мачеха, с запада она была, лет пятьдесят ей было. В двенадцать часов возьмет веник и западню обведет, скажет:
— Открывайся! — Она и откроется, а оттуда кто-то вылазит.
Мы маленькие были, закричим — западня и захлопнется. Вот она берет несколько стаканов, что-то зачерпнет, отойдет от них — стаканы лопнут. Обратно подойдет — они склеятся! ...Был молоденький, уже за девчонками бегал. Пришли с ребятами в клуб, а там никого нет. Идем назад, а свинья какая-то под ноги лезет, за платья девчонок хватает, парней за брюки. Пришли к мачехе и рассказали, а она и говорит:
— А вы не бейте ее прямо, а бейте наотмашь. Свили мы с Колей кнут, и, когда она опять полезла, мы ее избили — она и убежала. А мачеха говорит:
— Если хорошо вы ее избили, то она лежит сейчас. Я узнаю, что за свинья.
Пошла на ту сторону, а там старуха лежит. Мачеха ей и сказала:
— Не ходи по клубам, а то я своих ребят натравлю, они тебе уши поотрезают!
Больше ее не видели.
ТРОШИХА
ТАК-ТО мы, ребятишки, втроем пошли урганачить, ворошить мышиные копны. Раструсишь эту копешку — там много колосков, их в мешок. И так набирали килограмма по два, по три зерна. Дома вымолотим, отвеем — вот и хлеб. Война же.
И вот насобирали этих колосков, спускаемся с горы. Жили мы тогда в Чикичее. А весна была. Готовились к севу и вывезли на поле семенное зерно в мешках. Мы смотрим: бабка Трошиха у этих мешков. Оглянулась и давай себе нагребать зерно. По-моему, его тогда не травили. Нагребла килограммов шесть-семь и пошла вниз. А мы что? — ребятишки.
Ага, мы ее сейчас допечем. Догнали эту Трошиху.
— Что, зерно воровала? Мы все видели. Сейчас в деревне про тебя расскажем.
Она, конечно, испугалась, но виду не подает.
— Да вы что, ребята? Я же колоски из урганов собирала...
Идем и над ней измываемся.
И вдруг видим: со стороны свинофермы бежит к нам огромный боров. Морда вся в пене. Трошиха нам и говорит, вся изменилась и говорит так строго:
— Если вы будете языками болтать, что не следует, этот боров вас станет преследовать. Он постоянно будет теперь пересекать вашу дорогу. Опасайтесь!
И ее сразу же не стало. Нас это просто поразило. Мы идем дальше. Доходим до узкого места и вдруг видим: этот самый боров (а он сначала-то пробежал в гору мимо нас) прямо на нас мчится. Демка — так одного из ребят звали — только успел крикнуть:
— На березы!
Тут три березы росли — и мы в одно мгновение оказались на них. Сидим белые-белые... А боров подскочил и давай ствол березы грызть. Рассвирепел, только кора летит. На задние ноги встает. Мы от страха шевельнуться не можем. И видим: идут мужики. Мы стали кричать — они к нам направились. Боров этот исчез, убежал. Мы слезли и мужикам рассказываем, что случилось. А они нас еще больше напугали: мол, это, верно, вы Трошиху бойтесь, она может что угодно сделать.
Пошли мы вместе с мужиками в деревню. И вдруг какая-то птица из-под ног у нас давай вылетать. Не ворона, не сорока — никто из нас такой птицы не знал. Будто раненая, ну, как отводит от гнезда. Сядет и бежит, прихрамывает. Это нас совсем в трепет ввело. Мол, вещица Трошиха в птицу превратилась и нас пугает.
...Вот такой случай был со мной, все досконально помню. Просто поразительно.
СТАРУХА-ГАДЮКА
ДЕВКИ наши пошли к одной колдовке, чтобы она научила их. А она из них только одну и выбрала. Посадила ее в комнату пустую и говорит:
— Ты, дева, ничего не бойся. — И вышла.
Вдруг дверь открывается, входит медведь. Подошел к ней и стал ее гладить. Она сидит, молчит. Ушел медведь. Потом волк или еще кто вошел. И выть или еще что-то начал. Она вся обомлела, но молчит. Только волк ушел, гадюка заползает. Стала вокруг ее шеи обвиваться. Ну, девка-то та не выдержала и давай кричать. Гадюка-то и уползла быстренько. Только уползла она, а тут эта старуха входит. Говорит ей:
— Дура ты, девонька, это я была, — и выгнала ее.
Я-то не знаю, верить или нет. А девки-то говорят, что правда было.
ЗЕМЛЯ С РОССТАНИ ТРЕХ ДОРОГ
ОНА не очень-то такая, хорошая... Кто ей не понравится, она все могла сделать. Много она знала этих слов-то всяких, шаманства всякого, молитвы... Кто не понравится, она может сделать там на коров, все это.
У них дом большой-большой был. Ну, я к ним часто приходила. Так страшновато!
Ну, а когда к ней-то придешь, она как будто бы относится хорошо, она еще нам-то сватья — ее дочь за маминым братом родным замужем, сейчас в Приморье живут.