Когда розыскали, его увезли в деревню Канево, в дом матери, где он и жил сперва недель пять в темном потаенном месте (для того, чтобы поумнел), но он не изменился. Затем его взяли в сумасшедший дом.
Умершая Соломонида уверяла, что Дмитрий забыл Бога; к нему пристал на проезде нечистый дух в образе человека и загнал его лошадей, а также свел с ума и его.
Кто перейдет следы лешего и вообще нечистых духов, как человек, так и скот, то тот, по мнению крестьян, сейчас же впадает в тяжкую болезнь.
Так же заболевает и тот человек и скот, которого опахнет нечистым духом от дьявола. Для исцеления от этих болезней крестьяне всегда обращаются к местным знахарям и знахаркам, которые наговаривают на воду и ею окачивают, вспрыскивают больных и дают пить. "Фельдшера и доктора по этим делам ничего не знают", — говорят всегда крестьяне.
Для охранения от опахивания нечистым духом крестьяне всегда в первый раз утром отворяют, благословясь, калитку у дома и, благословясь, выходят, а другие еще ограждают себя крестным знамением.
В случаях пропажи человека или скота некоторые из крестьян оставляют в отводу хлеб с солью и икону Св. Николая Чудотворца и по ним узнают — жив или нет пропавший человек или скотина. Делают это так: отрезывают от целого каравая ломоть хлеба, кладут на него соли и берут его в левую руку, а в правую — икону Св. Николая Чудотворца. После заката солнца, на вечерней заре, выходят в отвод, через который прошел пропавший из дома, ставят икону на правую сторону и кладут три земных поклона, а хлеб с солью положат на левую сторону и тоже до трех раз кланяются, приговаривая при каждом поклоне: "Батюшко домовой господин, на тебе мой хлеб и соль — подай мне скотину (или человека)." А Св. Николая при земных поклонах ему просят: "Во двор введи или след скажи". После совершения этого обряда икона и хлеб с солью оставляются на ночь тут же на месте; на другой день (на утренней заре) осматривают хлеб, и если его нет, то крестьяне уверены, что его взял лесовой и пропавший жив, а если же хлеб окажется тут, то значит, пропавший не жив. При этом крестьяне, делавшие этот обряд, уверяли меня, что после совершения этого обряда пропавшая скотина непременно придет домой или будет вскоре найдена.
Здешний народ не полагает, что у леших есть жена и дети; лешие похищают девушек себе в жены и детей до их крещения. Также не ходит в народе никаких разговоров и о том, чему учит леший людей, им похищенных, и не становятся ли они знахарями и знахарками.
Вызвать лешего — в народе средства не оказывается.
ТОЛЬКО ПЫЛЬ ОТ КОПЫТ ВЗОБЬЕТСЯ
ЛЕШИЕ обитают в борах и лесах. Подобно всем представителям нечистой силы, лешие обладают способностью менять срой вид и рост. Если он идет лесом, то вровень с деревьями, собою весь темный, точно с головы до ног закутан в тулуп. При встрече с человеком принимает образ какого-нибудь знакомого или промышленного человека, например, купца, портного, сапожника, плотника и т.п., но никогда не перекидается в животину. Любимое занятие — "обходить" человека, сбивать с дороги, играть с бабами и утаскивать ребятишек, проклинаемых родителями или посылаемых только к лешему.
Повстречается он с кем на пути, непременно вступит с прохожим в разговор, пускается в шутки и идет до тех пор, пока спутник не очутится в непроходимом лесу или совершенно в незнакомом ему месте. Хорошо, если человек при встрече сейчас же сотворит молитву, — леший пропадет: в противном случае, какие бы молитвы после ни читал, ничто не подействует, и леший свое возьмет.
Опытный и бывалый человек может сразу признать лешего: у последнего нет правого уха, и он застегивает полушубок с левой стороны на правую. Тогда стоит только крикнуть:
— Овечья морда! Овечья шерсть, овечья шерсть! Не много слов в этом заклятии, но оно самое действительное, леший в ту же минуту кинется бежать, только пыль от копыт взовьется.
Велика еще в лесных уездах лешиная сила, но в тех уездах, где лес истреблен, так уж владычество лешего окончилось, остались только воспоминания, хотя вера еще в леших живет.
"В прежние времена, на памяти нашей, — толкуют лесные крестьяне, — тут рамени[35] стояли, волока по восьмидесяти и чуть не по сто верст тянулись, так лешим большая привола была. А как леса-то вырубили и все оголили, перевелись и лешие, пристанища им не стало. Вспомнишь про старое-то время, так и загрустуешь: настоящая, полная наша жизнь была при леших-то!
Жалеют крестьяне. При леших они свободно на свои потребы вывозили дерева из леса, потому лешие не любят сторожей-полесовщиков, и всегда от них мужиков на порубках укрывали.